Ведьмак. Перекресток воронов
Шрифт:
— Что?
— Ты должен освободить Редферна, — терпеливо повторила чародейка. — И безопасно его вывезти.
— Это как же?
— Пошевели мозгами.
— Да брось... То есть... Нет, Врай, нет... Один маркграф уже имеет на меня зуб, мне что, нажить врагом второго? И настроить против себя его избалованного сынка?
Целительница пожала плечами.
— К тому же королевский префект Трилло на меня охотится, ищет, к чему бы придраться... Нет, Врай, это уж точно нет. А вообще, почему именно я? Сама телепортировать его не можешь?
— Не могу.
— То есть мной рисковать можно. Потому что у меня нет ни престижа, ни положения. Меня можно списать со счетов?
— Я этого не говорила.
— Врай...
— Геральт, — оборвала она его. — Хватит разговоров, моя лодка ждёт. Ты знаешь, что нужно сделать. А за это получишь мою благодарность. Ты от этого выиграешь, гарантирую.
— Много я выиграю, когда меня тут убьют.
— Постарайся, чтобы не убили. В слухах о том, что я умею возвращать мёртвых к жизни, много преувеличений. А теперь прощай.
***
Диего Марс, доставивший приглашение от графа, проводил его до дверей покоев. Но внутрь не вошёл. Открыл дверь и довольно бесцеремонно втолкнул Геральта в комнату.
Фредерик восседал в своём большом кресле, на спинке которого красовался герб маркграфства — две серебряные рыбы, обращённые спинами друг к другу. Из-под накинутого на плечи соболиного меха всё ещё виднелись перекрещивающиеся на голой груди бинты. Левое колено по-прежнему было перевязано.
Он поднял руку, недвусмысленно приказывая ведьмаку не приближаться. Напрасно. Геральт и не собирался подходить. Остановился у дверей и спокойно ждал. Граф не спешил, сверлил Геральта своим мерзким взглядом.
— Молод ты для ведьмака, — наконец произнёс он. — Годы твои угадать трудно, ты ведь мутант, да и волосы эти белые... Но сдаётся мне, что ты мой ровесник. А? Голову дам, что много у нас общего. Тебе тоже, небось, не раз приходилось выслушивать, мол, сопляк, молокосос, старших слушаться надо, ещё учиться и учиться, взрослеть пора, бла-бла-бла... Словно мудрость с годами сама приходит. Будто старых дураков на свете не бывает.
Геральт промолчал. Фредерик явно и не ждал ответа.
— Ты заслужил мою благодарность за Финнегана, — заявил он. — За его поимку я тебя вознагражу. Стража оплошала, мерзавец сумел пробраться и чуть было не сбежал с Людмиллой... Знаешь ли, она уже была готова, оделась в дорогу? Знала, что он придёт за ней. Как они сговорились, не знаю. Но узнаю. Что ж, план был хитёр, да только сорвался. Благодаря тебе.
Фредерик помолчал, почесал грудь под повязкой.
— Я обещал вознаграждение. Более того, дам возможность заработать ещё больше. И мою милость заслужить. Что, не спрашиваешь, в чём дело? Что хочу поручить? А может, уже догадался?
Геральт догадался, но молчал.
— Когда отец вернётся, он наверняка освободит Редферна. А тот не отступится, не забудет о Людмилле. Будет искать новый шанс... Значит, надо положить этому конец, раз и навсегда. Я сам не могу отдать такой приказ, отец бы меня... Да и
Граф выпрямился.
— Сегодня ночью камера Финнегана будет открыта, а стражу оттуда уберут. Выведешь его, тихонько проведёшь на вал и свернёшь шею. Или заколешь, как тебе больше нравится. А труп — в озеро. Никто не знает, как он сюда попал, никто не узнает, как выбрался. Просто исчезнет.
Геральт молчал.
— Ну, разумеется. — Фредерик потянулся к секретеру, достал из ящика увесистый кошель и со звоном поставил его на столешницу. — Разумеется, за оказанную услугу получишь кругленькую сумму. После выполнения задания, само собой. Двести новиградских крон золотом. Видал когда-нибудь столько денег разом?
Геральт молчал.
— Молчишь, — усмехнулся граф с омерзительной ухмылкой. — Но глаза-то у тебя при виде денег загорелись! Значит, согласен. Воистину, тот памфлет, этот Монструм, чистую правду говорит о вас, ведьмаках. Ради денег вы готовы на любую подлость.
***
Парусное судно «Нихиль Нови» вернулось с охоты на гиппокампов непривычно рано, около часа дня. Возможно, поэтому друзья и собутыльники графа Фредерика сошли на берег на удивление трезвыми. Впрочем, вскоре выяснилось, что они решили это наверстать. Из окна-бойницы их комнаты в башне донеслись звуки весёлой попойки. На этот раз вечеринка была смешанной — слышались женский смех и визги. Собутыльники графа, похоже, затащили к себе прислугу из кухни. Или из прачечной.
Прогуливаясь вдоль частокола, ведьмак заметил неподалёку от сторожевой башни одного из компании, который к пирушке не присоединился. Это был тот самый сын владельца пивоварни, которого целительница назвала Примианом Грохотом. Он стоял, опершись на частокол, и смотрел на озеро.
Геральт подошёл.
— Смотрю, сегодня опять не повезло? Охота не удалась?
Примиан Грохот хрипло откашлялся и сплюнул в воду.
— А тебе-то, — повернул он голову, — какое дело?
— По правде говоря, никакого. Но вижу, что вместо того, чтобы веселиться со всей компанией, стоите тут и тоскливо смотрите на озеро... Словно, уж простите, не к чарке вас тянет, а туда, на воду, на охоту...
— Надо же, — усмехнулся сын пивовара, — какой ты наблюдательный. А что, если так оно и есть? Не за тем я сюда приехал, на эти чёртовы болота, чтобы за кубком следить, а на охоту, на гиппокампа. А тут вместо охоты одни попойки да разгул, сам слышишь. Ну да если кому-то всё равно...
Он замолчал, махнул рукой. Геральт не торопил, понимал, что не нужно. И правильно понимал.
— Этим господам графам и баронам, — проворчал Примиан Грохот, кивнув в сторону окна в башне, — плевать, поймаем гиппокампа или нет. Больше того, что имеют, король им не даст. Другое дело...
Он не закончил. Пристально посмотрел на ведьмака.
— Ты бы не завёл этот разговор, — проворчал он, — если б чего-то не хотел. А?
— Хотел бы помочь. Потому что вижу — помощь нужна.
— В смысле?