Ведьмак. Перекресток воронов
Шрифт:
— Рокамора, — Геральт пропустил насмешку мимо ушей. — Roac a moreah. На Старшей Речи: месть. Ты ведь не купил поместье вместе с названием. Сам его так назвал. Любопытно, до или после?
Хольт снова пожал плечами.
— Недавно, — спокойно продолжил Геральт, — один кузнец сказал мне весьма мудрую вещь. Пусть, говорит, каждый своим делом занимается. Его, кузнеца, дело — наковальня да молот. Ведьмака дело — чудовищ убивать. А наказывать за преступления — дело старосты и судов.
—
— Это совсем другое...
— Нет. Это в точности то же самое. И хватит об этом. Позови госпожу Берту. Пусть придёт со своей мазью.
***
К разговору они долго не возвращались. Но, в конце концов, всё же вернулись. Геральт заставил себя дочитать до конца анонимное сочинение под названием Монструм, или Описание ведьмака. Временами смеялся, временами кривился, частенько отборно ругался. Но дочитал.
— Эту надпись, — показал он Хольту посвящение вахмистру Маргулису, — без сомнения оставил сам автор сочинения. Жаль только, не подписался.
— Как раз подписался. Присмотрись получше.
— Эта картинка? Эта птичка?
— Мартлет. Так это в геральдике называется. Видимо, мобилия из родового герба автора. Беда только, такие мобилии слишком уж часто встречаются, чтобы по ним выйти на нужного человека.
— Стало быть, — медленно проговорил Геральт, — ты не знаешь, кто это. Хм, и чего спрашивал. Ведь если б знал, давно бы его убил. Верно?
— Нет, — процедил Хольт. — Я бы мигом помчался к старосте. Господин староста, почтительно доношу: некто написал пасквиль, которым натравил на ведьмаков сотню фанатиков. Из-за чего семеро ведьмаков жизни лишились, а одного еле откачали. Да-да, знаю, господин староста, что нет параграфа, запрещающего писать пасквили, и закон не предусматривает за них наказания. Nullum crimen sine lege. Но ведь это так некрасиво — писать подобные вещи. Посему прошу, господин староста, сего пасквилянта немедля взять под стражу и отдать под суд. Пусть восторжествуют закон и справедливость.
— Издеваешься?
— А то как же.
***
Зима, хоть и суровая, сдалась на удивление легко и почти без борьбы. Задули тёплые ветры, снега начали быстро таять. Уже в середине февраля, месяца, что эльфы зовут Имбаэлк, зацвёл орешник, густыми зарослями покрывавший южную сторону поместья. Кусты усыпало золотисто-жёлтыми, похожими на гусениц серёжками. Берега ручья, прятавшегося среди ольх и ив, всё ещё были скованы ледяными наростами, оставались обледенелыми и края окрестных болотцев с мелкими разливами. Лягушкам это не мешало — они с энтузиазмом приступили к брачным играм. Вскоре все воды загустели от икры.
Наконец, подавая верный знак весны, над полями зазвенели жаворонки.
А
И Геральт принял решение.
***
Неправда, не принял. Он метался в мыслях несколько бессонных ночей. Вспоминал разговор с жрицей Ассумптой из Ривии. Вспоминал слова Эстевана Трилло да Куньи, префекта королевской стражи. Жалел, что нашёл среди книг то, что нашёл. И казалось ему, что он уже твёрдо решился.
Но утром, проснувшись, понял — нет.
***
На завтрак были блины с повидлом — пальчики оближешь. Но Престон Хольт почти не притронулся к еде. Под глазами залегли тёмные круги. Видно было, что последние несколько ночей он толком не спал.
— Пришло время прощаться, — сказал он коротко. — Я решил закончить наше приключение, Геральт. Ничто не вечно под луной. С этой весны пойдёшь своей дорогой. Как только потеплеет, покинешь Рокамору.
— Ну, погод... То есть, послушай...
— Покинешь Рокамору.
— Это как-то связано...
— Связано, ещё как. Твоя... и моя незадача, что ты нашёл... То, что нашёл. Эстеван Трилло да Кунья не отстанет, будет дышать тебе в затылок. Если прижмёт, складной ложью не отделаешься — никудышный из тебя, как я погляжу, лжец. Потопишь... Главным образом себя.
— Я...
— Не перебивай. К тому же пора тебе увидеть твоё желанное море. И мир повидать.
Геральт промолчал.
— А теперь, — Хольт поднялся, — надевай защиту и бери палку. Весна на дворе, грех в доме сидеть. Идём на площадку. Прежде чем уедешь, отработаем ещё пару приёмов.
Глава тринадцатая
Гиппокамп, equus marinus monstrosus, также именуемый борботис или зидрах. Наполовину конь, наполовину рыба. Верхней частью, то есть от головы, подобен коню, хотя вместо копыт имеет плавники, задней же частью рыбе similis.
Наука доказала, что вопреки своему названию Г. обитает не только в морях, но и в пресных водах, ибо есть duplicis generis. Если пресноводный, то чаще всего обитает в больших озёрах. Путают Г., даже учёные мужи, с такими чудищами как морской олень (cervus marinus или polmorarius) или морской осёл (onus marinus).
Простой люд полагает, что Г. рождён от разных Натур, то есть происходит от смешения семени circa coitum коня с рыбой. Ложно сие мнение, ибо как мог бы такой coitus свершиться? Разум мутится, когда пытаешься себе такое представить.
«Физиолог»
Глава тринадцатая
Его Высокоблагородию Господину Префекту Стражи
Эстевану Трилло да Кунья в Ард Каррайг
Писано: в Бан Филлиме, апреля 18-го, в год 9-й правления светлейшего короля Миодрага