Ведьмы.Ру 2
Шрифт:
И подмигнул, падла этакая.
Туалет оказался в коридоре. Таком вот длинном узком характерного вида коридоре. На полу плитка. Стены выкрашены в болотно-зеленый и белые двери выделяются на них яркими пятнами.
А на туалетной ни замка, ни засова с внутренней стороны.
Тоже интересно.
Наум Егорович отметил и сероватый унитаз, и зеркало, утопленное в стену, и собственную перекошенную физию, на которой застыло выражение удивлённое и одновременно растерянное.
— Справишься? — поинтересовался Пётр
— Постараюсь, — Наум Егорович опёрся на стену. — Руки затекли… где я?
— Док расскажет. А ты давай.
И на унитаз махнул.
Уговаривать себя Наум Егорович не заставил.
Глава 32
Об особо опасных местах торговых центров
Глава 32 Об особо опасных местах торговых центров
Посмотрев в окно я увидел черную карету без опознавательных знаков.
Сказ о том, как опричники приехали за князем-диссидентом.
— А тебе не надо с ними? — Никитка ткнул в Лялю пальцем, по которому та шлёпнула и сказала:
— Не-а… наоборот, мне надо вести себя так, чтоб это подозрений не вызывало.
— А это как? — поинтересовался Никита и, поднявшись на цыпочки, принюхался. — Я бы пожрал чего…
— Ты ж только что ел! — Ульяна старалась не сильно глазеть на кузена Мелецкого, который тоже был Мелецким и в теории идеальным, но то ли у Данилы было что-то не то с представлениями об идеальности, то ли кузен сломался, но…
В общем, выглядел он как классический Мелецкий.
Разве что ещё придурковатей старшего, хотя это было сложно. И дело даже не в алых волосах, которые торчали дыбом, или в этой майке вот. Дело в выражении лица, таком, растерянном, удивлённом и в то же время предвкушающем.
А уж когда он Лялю увидел, так выражение стало просто-напросто глупым.
Впрочем, тут Мелецкого-второго можно было понять.
Ляля блистала.
Или блестела? Причём в прямом смысле слова. Переливались драгоценные камни всех размеров и оттенков. Поблескивали волосы.
И ногти.
И глаза. Особенно глаза. Прям засияли, узрев Мелецкого-второго.
— Это Ляля, — сказала Ульяна, раздумывая, стоит ли предупреждать одного потенциального будущего родственника о привычках другого, реального и настоящего.
В частности, о лопате.
Тем более в отличие от сумочки, лопаты Ляля не приобрела. Хотя… сумочку она тоже отдала, подтверждая постулат, что тяжела жизнь современной русалки: ни сумочки, ни лопаты.
— Алексей… — промямлил Мелецкий-второй, густо краснея. — А вы… это… вы… кто?
— Русалка, — Ляля взмахнула длиннющими ресницами и потупилась.
— А я вот… вот… даже не знаю, кто если так-то.
— С точки зрения видовой принадлежности — человек, — Василий счёл нужным внести
— Не обращай внимания, демоны все немного странные, — сказала Ляля и покосилась куда-то в сторону. Ульяна тоже поглядела. И почти не удивилась, увидев вывеску известного строительного гипермаркета. Вот наверняка где-то там, в дебрях полок, за рядами газонокосилок, бензиновых опрыскивателей и прочих, строительно-дачных инструментов, скрывались лопаты.
— Ага… — кивнул Алексей. — А…
— А ты замороченный, — Ляля шагнула и оказалась перед застывшим парнем. — Эх… дядю Женю увезли. Жалко.
— Ляль, ты уверена?
— А то, — она помахала растопыренной ладонью. — Видишь, не реагирует.
— Просто оторопел от твоего сияющего великолепия, — фыркнул Никитка и широко зевнул. — Слушай, а тут ведь должен быть зоомагазин?
— Только не говори, что ты весь корм сожрал! — Ляля помахала другой рукой, но Мелецкий и этого не увидел.
— Не… корм есть. Его сожрёшь. Пресная гадость… я подумал, что раз я на улице сплю, то мне бы это… матрасик купить. А там я вообще домики видел! Классные такие. В три этажа! И с когтеточкой!
— Это для кошек!
— И что?
— Ты ж не кошка.
— Так что теперь, раз я не кошка, мне без домика жить? Прям на улице?
Сказано это было громко, и шедшая мимо парочка обернулась.
— Что за дискриминация по видовому признаку! — продолжал возмущаться Никитка, а когда Ляля отвела взгляд от застывшего Мелецкого, произнёс уже тише. — Карточку дай.
— Какую?
— Василия. Ты ж там не всё на сумки спустила?
— Вообще-то…
— Вообще-то я жизнью рисковал в разведке! Здоровьем! Все лапы истоптал в кровь, шерсть вон… до сих пор зудит вся!
И в доказательство Никита почесался. Именно в этот момент Алексей моргнул.
— Извините. Кажется я…
— Заморочили тебя, — Ляля провела пальцем по лбу, от волос до переносицы, а потом палец подняла, позволив всем разглядеть чёрную отливающую нефтью каплю. — Видишь?
— Это… — он явно попытался думать. Но Ульяна понимала: сложно думать, когда с тебя снимают чёрную жижу.
— Ляля! — Никита дёрнул её за прядку.
— У Василия спрашивай. Это его карточка!
— Так ты её себе забрала, — возмутился Никита. — Василий, ты ж не против? Ты ж понимаешь, что мне тоже нужен комфорт. И вообще, я тебе отдам! У меня деньги есть, я просто забыл их. Точнее потерял.
— Деньги?
— Да карточку. На ошейнике её не больно потаскаешь, а в шкуре карманов нету. Вот я и положил в надёжное место, чтоб она не потерялась.
— И? — уточнила Ульяна.
— И забыл, куда, — Никита потёрся спиной о стену. — Чтоб… и к ветеринару стоит заглянуть, по ходу… что-то там у них нездоровое росло.