Ведьмы.Ру 2
Шрифт:
— И?
— И она прямо побелела. А потом швырнула в меня тортом. И завизжала, чтоб убирался, чтоб ноги моей… короче как-то так.
— Так… — эхом повторил Данила. — Слушай, а ты не знаешь, где твоя бабка преподавала? Ну, раз она профессор, как ты сказал.
— А… выяснил. Лекции читала. По мифологии вроде. В каком-то Институте культуры.
Глава 30
Где события идут своим чередом
Глава 30 Где события идут своим чередом
Жизнь королевы
Об особенностях анатомии вампиров, которым очень тяжело мирно ужиться с левой ногой.
— И вот я подумала, а и вправду, чего мне там сидеть-то? — Лялин голосок звенел и заполнял пространство небольшого кафетерия. — Может, она, конечно, и спровадить хочет, куда подальше, но и я же ж тоже замуж хочу. Вообще утомилась, честно говоря. Нет, дядя хороший, особенно, когда трезвый, но сегодня точно напьётся…
Здесь пахло сандалом и чёрной смородиной.
С потолка свисали серебряные птички. В белом фарфоре отражались фигурки фарфоровых же балерин, расставленных на столиках заменой живым цветам.
— У меня так-то кроме него никогошеньки. И он вот тоже один-одинёшенек. Пока ещё, — Ляля ткнула вилкой в горку чего-то дрожащего. — Не люблю желе…
— Это панна-котта.
— Да? А с виду — чисто желе.
Её собеседница едва заметно поморщилась и уточнила.
— Значит, вы сегодня приехали?
— Прилетели. У дяди самолёт. В машине его укачивает, а поездом если, так вообще сдохнуть можно… — Ляля понюхала кофе. — Какой-то странный.
— Это лавандовый раф, — произнесла её новая подруга снисходительно.
— Да? Ну ладно… я-то обычно по простому. Дядька изысков не особо, так что я просто в кружку сыплю и кипяточком сверху. Главное, сахару куска четыре кинуть, тогда вовсе славно. Ну или самогону. Хотя… самогон он кофиём не портит.
— И надолго сюда?
— Так-то не знаю, — Ляля вздохнула. — Как пойдёт-то с переговорами. Вообще я ещё в том году ехать хотела. Думала сперва поступать, а дядя говорит, что наука бабе лишняя. Вон, в школе отучилась, читать умею, цифры на ценниках тоже опознаю, а большего и не надо. Для большего бухгалтера есть. Пусть они и считают.
Блондинка нервно засмеялась.
— Так он меня замуж спровадить собрался, но тут тоже пока не ясно, получится али нет. Дядька, ну когда к нам взад переехал, жизнь переосмысливать, так со всеми старыми приятелями и разобщался. Сейчас пойдёт звонить, искать… — второй вздох был тяжелее первого. — Говорит, обязательно найдётся кто холостой, чтоб солидный человек и за мною приглядывал.
— А ты замуж хочешь?
— Ну… — Ляля призадумалась и призналась. — Так-то даже очень, но вот… он же ж кого сыщет? Там, небось, будут дядькины приятели. А они старые все…
— Так заяви, что за старого не хочешь.
— Говорила. Не слушает… говорит, приданое положит
— Ужас какой! Это же насилие. Абьюз и сплошной газлайтинг!
— Не, дядька не такой… он просто вот завёрнутый, что мужик — это мужик. А баба — это баба. Хотя, конечно, раньше он вроде и так, но и не так. Я думаю, что это его Шурка настрополила.
— Кто?
— Ай, появилась у нас там одна. Приехала. Типа, в деревню её душа зовёт и всё такое. Ну и давай вокруг дядьки кругами хаживать. То пирогов ему принесёт, то борща. Будто я варить не умею.
— А ты умеешь?
— А то. Это ж борщ. Любая баба умеет варить борщ… — удивляться не пришлось.
— Я вот не умею, — задумчиво произнесла Элеонора, поглядев почему-то на Василия. — Прямо как-то даже себя неполноценной почувствовала.
— Брось, я тоже не умею готовить борщ, — Ульяна тайком покосилась на часы. Вот где Данила бродит-то? А вдруг случилось чего? Вдруг да этот его, братец, явился и… и, допустим, сделает что-то такое…
Нехорошее.
— Зря, — а вот у Никитки было своё собственное мнение. — Борщ — это сила…
— … и вот она теперь каждый день захаживает. Я дядьке так и сказала. Ну на кой ему на старости лет эта дура? Он же ж со мной живёт. А всякому понятно, что в доме не может быть двух хозяек! Вот и до Шурки, небось, допёрло. Она и начала вроде как обо мне беспокоится, мол, годы идут, красота девичья вянет, а значится, надо меня поскорей пристраивать. А то если не пристроить…
Ляля сделала паузу. И новая её подруженька прям вперёд подалась.
— Что тогда?
— Тогда? А… тогда и буду одна-одинёшенька куковать, непристроенною бобылихою…
И слезу смахнула, до того жалко стало себя.
— Бедная… ты же такая красивая! — новая подружка сказала это вроде бы успокаивая, но всё одно с завистью, которую нельзя было не услышать. — У кого волосы делала?
— В смысле?
— Наращивала у кого. Такие… прям как настоящие!
— Они и есть настоящие.
— И не крашеные?
— Не… дядька не любит. Не одобряет. Говорит, что малевать рожу — это от лукавого. И что баба должна быть природною красотою красивая. Вот как я!
— Ага, — сказано это было презадумчиво. А новая знакомая склонилась над телефончиком. — Погоди… твой дядя, получается, Переплутов? Евгений Переплутов? Тот самый?
— Переплутов — это точно, а тот самый или нет — без понятия, — Ляля пожала плечами и, наклонившись, коснулась руки девушки.
С женщинами всегда сложнее было. И дело даже не в том, что очарование на них действовало куда слабее, чем на мужчин. Просто вот… сложнее. Слишком уж они переменчивые.
Прям как вода.
Эта ощущалась болотною. Ляле даже пришлось удержать себя, чтобы не одёрнуть руку. Нет, можно было бы и дальше болтать. Но утомительно ведь.