Ведьмы.Ру
Шрифт:
— А при чём тут Милочка? — удивился Мелецкий.
— Она ж у нас пиарщиками заведует. Помнишь, что ты сказал? У неё и образование есть нужное. И вообще она умненькая, разберется. А мне туда лезть не по чину. Да и по образованию я товаровед.
— Маш…
Она поглядела спокойно и серьёзно:
— Знаешь, Тоха, когда всё это закончится, я на развод подам. Я сразу хотела, когда ты в первый раз загулял.
— Что ж не подала?
Стало обидно и ещё больно, будто в самое сердце ножом ткнули. Он, значит, всё для них,
— А мама отговорила. Я к ней плакаться, а она и говорит, мол, все вы одинаковые. И все гуляете. Потому нет смысла шило на мыло менять. Ты и при деньгах, и не жадный. Так что, сказала, не дури, Машка, пользуйся. А если сама не хочешь, то о ребенке подумай. Мол, ты живо новую бабу подыщешь, а та уже найдёт, как вас с Данькой из головы и сердца выкинуть. Впрочем, Антошка, ты и без бабы справился.
— Знаешь… ты вот тоже… не больно за семью радела.
— Твоя правда.
— … в рядах появилось некоторое оживление! Там явно что-то происходит! Вы только взгляните…
— … сначала обидно было. Потом как-то притерпелась. Привыкла. Втянулась даже. И вправду, все так живут.
— Чего ж тогда разводится?
— А вот… не хочу я, как все. Стас в клинику лёг. И как понимаю, вряд ли оттуда выйдет. У Илонки дочь в Тибет укатила, в монастырь, познавать себя и мироздание. Сказала напоследок, что задолбало её лицемерие. Ниночка всё воюет с любовницами своего ненаглядного. Васька в процессе развода, потому что нашлась та, которая мужу милее. Переверзины друг перед другом выделываются, у кого на стороне моложе и круче. Не хочу. Гоа, шопинги, пляжи, Европы… ощущение, что я свою жизнь на шмотки спустила и прочую муть.
— … вы только взгляните! — от необходимости отвечать что-то избавил вопль блогера. И за это Антон был ему даже благодарен.
Правда, не настолько, чтобы не найти поганца.
— Это не поддаётся пониманию!
Камера прыгала и качалась. А потом погасла, но тотчас включилась другая.
— Власти пытаются утаить происходящее от народа, но мы не позволим! Смотрите здесь и только здесь! Мыши-мутанты покинули пределы города! И не только они! Грядет апокалипсис! А что делают военные! Что они делают! Ничего не делают…
— Это ж Данька, — сказала Машка, близоруко щурясь.
— Да нет, — Антон покачал головой и на всякий случай отодвинул экран подальше. У него тоже со зрением было неладно, особенно временами, порой вообще пелена висела, но как-то вот заняться проблемой не выходило. — Это…
— … их хвалёный непреодолимый купол просто лопнул! И теперь…
— А я тебе говорю, Данька! Я что, сына родного не узнаю…
— … орды чешуйчатых мышей под предводительством кошмарных клоунов, явно вышедших из преисподней…
— Да они все одинаковы!
— Не скажи! Вот тот тощий совсем, а третий — девица. Вот вечно вокруг него какие-то девицы крутятся, — пробурчала Машка. — И главное, ты посмотри, за руку её держит.
— На нём маска! Откуда ты знаешь, что он довольный?
— Материнское сердце не обманешь. И вообще, себя вспомни. Чем больший хаос вокруг, тем тебе веселей. А тут и мыши, и клоуны… нацепил маску и думает, что мама его не узнает.
— Вы только взгляните в демонические лица их. Эти улыбки не предвещают ничего хорошего. И музыка, вслушайтесь в дьявольское звучание этой музыки! Высшие силы явно намекают о грядущем нашествии…
Что-то гудело, дребезжало и звенело. А на экране весело шагали четыре развесёлых клоуна, окружённые мышами. Причём мыши держались рядом, то ли конвоируя, то ли охраняя. А ещё тащили инструменты. Музыкальные.
Ну да. Хаос и веселье.
И коньяк… вот точно надо завод купить. И линию восстановить, если закрылась. Чтоб отлили как тогда… и Машку за ДК затянуть. Тогда ещё ДК выкупить. И дизайнеров найти, этих, ландшафтных, чтоб кусты высадили. И, может, тогда получится всё вернуть?
Глава 29
О пацифизме и роли музыки в установлении мира
Глава 29 О пацифизме и роли музыки в установлении мира
Медведь выкопал яму под пальмой, открыл пасть, засунул в неё лапу и упал в зимнюю спячку.
О сложностях жизни медведей в тропиках
— Бу! — Мелецкий натянул резиновую маску клоуна.
— Тебе идёт, — мрачно сказала Ульяна, беря вторую. Резина была мягкой и едва заметно пахла ванилью. — Может, как-то по-другому?
— О, — в магазин заглянул дядя Женя, окружённый мышами. Мыши тащили флейты, тромбон и ещё зачем-то арфу, которая покачивалась на чешуйчатых спинах, аки золочёный парус. — Готовитесь? Зачёт, молодёжь. Весело пойдём. Душевно.
— Может, не надо весело и душевно?
— Тараканова, давай без нытья, — Мелецкий протянул костюм, сшитый из зеленого и желтого атласа. — И сама подумай, незаметно такую ораву мышей не уведешь. Значит, надо как-то удивить противника.
— Точно!
— И вы, — дяде Жене Мелецкий тоже костюм дал. — Чтоб не выделяться. Пойдём организованной группой клоунов.
— Знаешь, организованным группам, если так-то, срок больше дают, — не удержалась Ульяна.
— За что?
— За организованность.
Костюм налез, но на груди натянулся, намекая на принадлежность клоуна к слабому полу. Маска… в общем, клоунов Ульяна как-то никогда не любила. Более того, в этих странных белых лицах с кроваво-красными губами виделось ей что-то донельзя зловещее.
А теперь это зловещее хитровато поглядывало на неё из зеркал.
— Тогда тем паче тщательней одевайся, чтоб не нашли, — Мелецкий определённо не испугался.