Ведомые светом
Шрифт:
Сколько всего произошло с ней, пока он беспамятно покоился в глубинах Тени?.. Кто был рядом с ней, кто оберегал ее, кому она доверилась настолько, чтобы… Берзадилар невольно содрогнулся от боли и ревности.
Он все еще не хотел признавать очевидного, однако неизбежные подозрения терзали его сердце. Он знал единственного человека, кто мог быть причиной всего в ее недавней жизни.
Отвернувшись от портрета, он послал мысленный зов своему брату и спустя всего несколько мгновений почувствовал, как тот раскрывает перед ним тонкую путеводную нить.
— Соскучился по мне, братишка?
Вместо ответа Берзадилар внезапно размахнулся и запустил в него горсть жалящих черных молний. Терлизан машинально выставил щит, заставляя их осыпаться искрами, и, резко поднявшись, непонимающе уставился на брата:
— Какого черта??..
— Как ты смел, маленький мерзавец?.. — призрачные глаза Берзадилара горели яростью. — Как ты смел, ты ведь знал, кто она…
Терлизан сощурился, сознавая причины этого порыва.
— Разумеется, я знал, — спокойно ответил он и, улыбнувшись уголками губ, добавил: — Знаешь, весьма забавно слышать, как ты обращаешься ко мне, словно ко младшему, в то время как я уже на пару сотен лет пережил тебя в этом мире.
— Мне неважно, сколько лет ты прожил, Терлизан, — процедил Берзадилар. — Ты был моим младшим братом, и ты всегда останешься им.
— Пусть даже я буду на порядок сильнее тебя в магии, — Терлизан невозмутимо улыбнулся.
Берзадилар пустил в него еще охапку молний, скорее, из гнева, чем из желания ранить его; они оба знали, что это заклятие не причинит ему вреда.
— Как ты посмел сделать это с ней? — яростно повторил Берзадилар, но Терлизан вновь лишь улыбнулся уголками губ.
— Что именно?
— Все!.. Ты убил ее, ты сделал ее возвращенной, ты сделал ее… женщиной…
Терлизан изогнул брови в неподдельном удивлении.
— И она в самом деле рассказала тебе обо всем этом?..
— Черт побери, — Берзадилар отшатнулся от него в смятении и боли. — Значит, это в самом деле ты.
Он внезапно устремился к Терлизану и мощным порывом воздуха впечатал его в стену, застывая всего в дюйме от его лица. Его темные, горевшие яростью глаза буравили циничные и невозмутимые золотые глаза брата.
— Ты чертов ублюдок. Как ты смел… как ты мог коснуться ее, зная, что она любит меня…
Терлизан холодно сощурился.
— Знаешь, Берзадилар, до сегодняшнего дня мне отчего-то казалось, будто ты оставил ее и совершенно не собирался в ближайшую пару сотен лет заботиться о том, что происходит в ее жизни. А я лишь дал ей то, в чем она нуждалась.
Берзадилар в ярости зарычал, сжимая пальцы, и плотное кольцо воздуха сдавило Терлизану горло, лишь едва не душа его и оставляя слабую возможность дышать.
— Откуда тебе было знать, в чем она нуждалась?!.. Ты вернул ее, черт побери, ты знаешь, что это значит!! Как ты смел воспользоваться своей властью над ней, чтобы…
Терлизан рассмеялся, мягко и беззлобно. Несмотря на заклятие, которым Берзадилар яростно сдавливал
— Выходит, она все же рассказала тебе не все, братишка. Я не имею над ней никакой власти. Твои Слезы — это весьма и весьма могущественная защита для нее.
Берзадилар опешил и ослабил хватку от удивления. Мимолетное облегчение в его глазах смешалось с неожиданной горечью.
— То есть, выходит, она…
— Я не насилую женщин, Берзадилар, — Терлизан наконец повел рукой, освобождаясь от его давления. — Она выбрала меня сама и, поверь, весьма ясно дала понять, чего хотела.
Ревность исказила лицо Берзадилара.
— Если только ты посмел причинить ей боль…
Терлизан сощурился во внезапном раздражении.
— Нет, черт возьми, я не причинял ей боли. Это ты, глупец, причинил ей такую боль, которая едва не убила ее, которая обрекла ее на невыносимые муки, которая довела ее до такого отчаяния, что она была готова даже броситься в мои объятия, лишь бы хоть на миг забыть о тебе… И после этого ты еще смеешь обвинять меня в чем-то??..
Берзадилар смотрел на него смятенно.
— Ты… любишь ее?
— Нет.
Терлизан уловил неверящий, пытливый взор брата и усмехнулся.
— Нет, Берзадилар, я не люблю ее. И если ты полагаешь, что я намерен сражаться с тобой за ее сердце, то можешь быть спокоен. Она твоя… после всех этих лет, наконец-то.
Берзадилар по-прежнему смотрел на него изучающе.
— Как давно вас связывают эти… отношения?
— Между нами нет отношений, Берзадилар. Пара ночей не имеет никакого значения.
— Это имеет значение для меня!.. — прорычал Берзадилар, вновь вскипая от ярости. — И уж наверняка это имеет значение для нее…
— Она любит тебя, глупец.
Берзадилар осекся, встречая золотистый взор, полный странной, мягкой горечи. Терлизан улыбнулся уголками губ, потом тихо вздохнул и внезапно, сощурившись, вскинул руку, направляя раскрытую ладонь в сторону брата.
Берзадилар не успел осознать, что происходит, как вдруг он резко втянул в себя воздух и приземлился на пол на обе ноги, едва удерживая равновесие от неожиданности. Его глаза широко раскрылись в безмолвном потрясении, однако он еще не успел обрести дара речи, когда Терлизан, на несколько мгновений сам ставший призрачным и неосязаемым, вновь обрел свою материальность и невозмутимо изогнул губы в привычной усмешке.
— Наслаждайся жизнью, братишка.
— Но… как ты… — Берзадилар задохнулся, не в силах найти слов.
Терлизан пожал плечами.
— Одна из моих ценных способностей, — сказал он и отвернулся к окну, не дожидаясь благодарности. — Возвращайся к своей женщине, Берзадилар. Поверь, я не помеха тебе.
Наконец придя в себя, Берзадилар подался вперед — и едва сумел удержать равновесие, только спустя мгновение сознавая, что пошло не так. Он все еще пытался двигаться, как призрак. Он забыл, что живым нужно переставлять ноги, чтобы ходить.