Величайшая Марина: -273 градуса прошлой жизни

Минцена Тоша

And carry you over to a new morning.

Day after day

Fickle visions messing with your head

Fickle, vicious

Sleeping in your bed

Messing with your head

Fickle visions

Fickle, vicious…

Poets Of The Fall – Sleep*

Впервые за последнюю неделю она спала не со страшными снами, не без снов, а убаюкивала больной сердце сладкими картинами прошлого, хотя многое из песни было не спето и потерянно, она заново слушала эти слова в голове, с музыкой, и на этот раз пела уже Бейра. Она спала чуть ли не всю ночь и день, проснулась только на утро второго января. После этого она шла ещё один день, и как раз к вечеру увидела город. Ни ворот, ни стены не было, точнее всё до безумия разрушено, когда Алма вошла в него – лучше не стало. От мыслей о том, что тоже самое могло случиться и с Торниэлом, она даже замерла на миг, но это был не он, от чего девочки стало легче. Она шла по широкой улице, что было не свойственно эльфийским городам, и мощённая дорога была достаточно кривой. Она накинула на голову капюшон куртки, и её лицо невозможно было увидеть, стоя за углом

дома, девочка осмотрелась по сторонам, прикидывая, как здесь одеваются люди. Это действительно уже были люди, а не эльфы, обычные уши, грубое телосложение, короткие волосы, не длиннее плеч, тёмные глаза, спрятанные под нахмуренными бровями. Заметив, что некоторые женщины тоже носят платья по колено, Алма поняла, что этот город ей не так противен, и не придётся постоянно волочиться с длинным подолом, хотя это и выглядело безумно красиво. Но, на всякий случай она создала себе плащ с капюшоном вместо куртки, остальное так и оставила, только на пояс себе поместила острый стилет. Проверив, для спокойствия, на месте ли подарки, она нащупала в кармане несколько уменьшенных предметов, и, облегчённо выдохнув, вышла из тени. Она гордо и быстро пробиралась по улице, на самой окраине этого города, где находиться было ужасно. У каждого угла дома стоял, или уже валялся очередной пьяница, вдоль стен домов рядком сидели нищие, и тянули руки к каждому прохожему, Алма не стала исключением, но не обратила на них ни внимания, ни мыслей, и продолжила осматривать место.

– Эй ты! – раздался заикающийся, противный голос, Алма коротко глянула вбок, там полусидел очередной пьяница, в метрах двух от него стояла бутылка, – А ну-ка, подай мне мою водичку, она там в бутылочке! – пьяным голосом продолжал противный, дряхлый мужик.

– А не хватит с тебя!? – грубо отрезала Алма и собиралась продолжить путь, но тут, как из-под земли вырос челочек.

Высокий, долговязый, со щетиной, в старом коричневом костюме, одна его рука лежала в кармане, другая свободно болталась размахивая серым, шитым беретом с козырьком.

– Ему-то никогда не хватит! – издевательски отозвался он, на удивление приятным голосом. Он легко подошёл к бутылке и пнул её к существу, которое уже невозможно было назвать человеком.

– Ещё не много, и он умрёт, – сказала Алма с безразличием, но всё равно с каким-то презрением к этому мужчине в костюме, штаны которого, кстати, были коротковаты ему.

– Ага, – усмехнулся тот самое время, он повернулся к девочке и ухмыльнулся веселее прежнего.

– И что это значит?

– Эх, – выдохнул он, поджал губы и подошёл к девочке, – это объяснить можно, но потребуется время, оно у вас есть?

– Да, – ответила она после паузы, и быстро закивала головой.

– Отличненько, тогда пойдём, – повернулся, и направился по улице, Алма догнала его и пошла рядом.

– Куда мы?

– Просто гуляем, сегодня безумно холодно, вот-вот пойдёт дождь, а здесь пахнет сероводородом и спиртом – отличный денёк! Судя по всему, ты хочешь есть.

– Есть желание и поважнее.

– Ха, и это желание тоже не особо сложное: узнать исход битвы, а главное судьбу странствующего мага, Глафнега, и правителя Торниэла, Доэлнора Регаласа.

Алма остановилась как пораженная громом, с не менее странным выражением лица.

– Откуда вы узнали? – в один широкий шаг она подошла вплотную к неизвестному человеку.

– Чёрта когда-нибудь встречала?

– Нет, и не надо говорить вопросом на вопрос, ответьте!

– Это и был ответ, – Алма всё поняла.

– Как вас зовут? – спросила она с большей опаской и уважением, она очень хотела узнать ответ на тот вопрос, который не так давно был озвучен им.

– Я Тогоф. Сожалею, но наша прогулка не может длиться очень долго. Возможно, вы хотите меня о чём-то попросить? – он моментально сменил тон, и говорил так мягко и серьёзно.

– Пожалуй нет, – она опустила глаза, – я пока всем довольна. Но всё равно, хочу спросить, а не попросить, что с моей семьёй?

– С кем именно? С отцом? Матерью?...

– Что с ними – я знаю! – девочка уже начинала терять контроль, держалась из последних сил, – что с дедушкой и дядей? Они живы? Они выиграли?

– Да, и ещё раз да.

– Боже, – прошептала Алма, и опустила голову, но тут же рука Тогофа с силой вцепилась в её плечо, и больно сжала кожу.

– Никогда не упоминай его при мне, или подобных моей сущности.

– Ага, – отозвалась девочка.

Тут же на соседней улице послышался глухой стон, и будто, что-то упало.

– Что это? – Алма шагнула в ту сторону, и замерла.

– Я должен уходить, а тебе лишь скажу, что она, – он указал пальцем в сторону улице, от куда донёсся звук, – пока умирать не должна. Твой дядя и Титания учили тебя многому касательно медицины. Поможешь её выжить, и я выполню любую твою просьбу при следующей встрече.

– А когда она будет?

– Когда будет надо! Иди! – он исчез.

Алма быстро побежала на другую улицу. Темнота и густой пар лежащий туманом на дороге не позволял видеть много. Сперва она никого не заметила на пустой улице, но ещё немного, и услышала шорохи и кашель, девочка с опаской, но быстро пошла на звук. Ещё несколько шагов. На мощеной улице лежала женщина. Глаза были закрыты, она уже почти умерла, но Алму поразило другое, то, что она была не такой, как остальные в этом районе, дорогое бархатное платье чёрного цвета, не очень пышное, но с усыпанным рубинами лифом, и такого же камня серьги. Она лежала на боку, не дыша, но руки ещё немного дёргались. Алма не знала, что делать, глядя, на то, как с усилением внутренней боли изменяется лицо тридцатилетней женщины, как к нему подходит гримаса боли, ей больно. Девочка рывком достала из

кармана адны, увеличила и взяла в руку тонкую грифельную полоску. То, что сейчас происходило, было похоже на проблемы с лёгкими, редчайшая болезни в даже в волшебном мире. Когда внутри начинается боль, мешающая дышат, и только перетерпев её и вздохнув можно снова начать дышать, и тогда она пройдёт, но это невыносимо, от чего и получается замкнутый круг. Алма быстро вытащила стилет и села на колени за спиной не дышащего тела, надо было действовать. Она дотронулась до узкой талии и сосборила ткань, вспорола её, прислонила колючий конец отломанного кусочка адны. Немного, миг и ввела её в кожу, женщина быстро вскрикнула, но достаточно тихо, и замолчала, медленно переворачиваясь на спину, всё ещё не открывая глаз. Алма быстро убрала адны, и посмотрела на её лицо. Очень красивая, с правильными чертами, и чёрными ресницами, её побелевшее лицо обрамляли распустившиеся волосы, очень длинные и прямые. Девочка узнала в этой черной бледности черты чёрных магов, однако, не все были против её, глаза чуть приоткрылись, и девочка моментально отскочила в сторону, чтобы не попасться в поле зрения, не быть увиденной. Справа послышался голос, и звук шагов, кто-то приближался. Не раздумывая долго, девочка взмахнула выпущенными крыльями и поднялась на крышу рядом стоящего дома, слившись с ближайшей дымовой трубой, она продолжила наблюдать за ситуацией. Кирпичная труба приятно грела.

– Маргарита! – услышала Алма мужской голос, человек в длинном пальто, до колен, подбежал к ней, его светлые блондинистые волосы тоже были достаточно длинными, ниже плеч, хоть и не намного.

Он приподнял её, и, казалось, сказал что-то, но девочка не смогла разобрать, что именно, потом он заговорил громче.

– Сейчас всё в порядке, – он наклонился ниже.

– Кто мне помог?

– Что?

– Асцел, я почти умерла, но кто-то снял боль, только поэтому я сейчас жива, – она говорила всё ещё прерывисто, никак не могла надышаться, она жадно глотала воздух.

– На этот раз это был не я. Но, почему снова?

– Я не знаю, – она почти плакала, и Алма думала, почему сейчас, а не тогда, когда ей было больно, зачем плакать, когда уже ничего не грозит, и ты не чувствуешь боли. Это было единственным чего девочка ещё не испытывала, такого счастья, от которого можно заплакать. Но, так или иначе, не только счастье сейчас переполняло её, девочка увидела ужас, – Асцел, я боюсь, что это будет повторяться!

Дальше они говорили шепотом, но Алма уже и не вслушивалась. Из диалога она поняла многое, то, что у неё это не впервые, и главное – эти имена! Девочка уже слышала их! Титания рассказывала о Маргарите и Асцеле! Именно к ним она приходила и помогала поддерживать жизнь в женщине, именно её знакомая леди Грекнивер! «Возможно, они знают, где находится Кахологнор, именно там и живёт Титания, я смогу вернуться к нормальной жизни, а не скитаться вот так!» она тихо спрыгнула вниз. И, моментально сложив крылья, последовала за двумя тёмными фигурами. Они шли очень медленно, и Алма каждый раз, догоняя их, снова замедлялась, только собиралась открыть рот, чтобы сказать что-то, как-то начать, но становилась немой, и просто не могла произнести хоть один звук. Она боялась их реакции, если это и правда те маги, про которых рассказывала Титания, то Асцел, как рьяный сторонник Йова, мог сделать ей всё, что угодно, а Маргарита сейчас не могла ничего. Уже отказавшись от затеи поговорить с ними, Алма просто продолжала идти по их «следам», рассчитывая, что они движутся к центру города, и она не ошиблась. Людей становилось всё больше, улице опрятнее и без пьяниц, но нищие всё равно занимали периметры оснований зданий. На каждом углу запахом манили пекарни, кафе, от куда невообразимо несло ароматом еды, что было настоящей пыткой для Алмы, которая не ела уже очень давно. А последним, что она брала в рот, стали красные ягоды рябины, которые, на счастье девочки, ей удалось подсластить магией. Только сейчас девочка поняла то, как на самом деле хочет есть! Так и не добравшись до самого центра города, она совсем оставила бесцельное преследование и отошла в сторону, решив хоть как-то раздобыть еду, она ужасно проголодалась, и её уже двигала не голова, а голод, но гордость никуда не пропала, и, заложенная по её природе, останавливала её. Живот издал гул, походящий на звуки кита, Алма с силой зажала его руками. Еду можно добыть как угодно – только не воровство или попрошайничество! Ничего такого! Но ещё могло оставаться? Работа? Где она найдёт быстро работу, и получит за неё деньги? Желудок неотступно рычал. Тут она обернулась от звуков барабана, ритмичного, не такого, под который обычно что-то объявляют, а именно музыка. Начала кучковаться толпа, и девочка аккуратно пробиралась сквозь неё. Одни из её негласных особенностей было умение не мешая никому, тихо и незаметно, проходить через толпу по прямой, и без лишних обходов. Именно так она сейчас и продвигалась. И вот край границы из людей, плотно обступивших какого-то подростка, тот сидел в обрисованном зрителями полукругом (спиной полу лёг на стену дома), скрестив ноги, он держал поношенный барабан, и отбивал интересный ритм, рядом валялась побитая миска. В эту же секунду в неё с новым звоном упала монета. «Так, только так я смогу собрать деньги!», запасным вариантом оставалось искать по улицам упавшие потерянные монеты, уроненные ненароком, но петь! Она это могла, и вполне умела! Только она не знала, какая реакция будет у людей на её песни, не все эльфы тогда приняли Skin, для большинства священными мелодиями оставались эльфийские элегии и баллады. Но попробовать стоило, тем более, что та группа, приехавшая на праздник, пела не эльфийскую музыку. Она сделала шаг назад, и стала ждать, ожидание не продлилась долго, как она и рассчитывала, вскоре все привыкли к ритму, и не толпились около парня, а подходили только для того, что бы бросить монету.