Великая и ужасная красота
Шрифт:
— Конечно, так ведь всегда бывало, — усмехается Фелисити.
Солнечный луч врывается в окно большого холла. И в воздухе начинают танцевать пылинки.
— Пиппа, дорогая, но ты ведь мне расскажешь, правда?
Элизабет обнимает Пиппу за плечи, но та выворачивается из объятий. Сесили заметно огорчается.
— Но ведь Пиппа и Фелисити никогда прежде не скрывали от нас ничего!
— Да, вот только тех прежних девушек уже нет! — Фелисити ослепительно улыбается. — Они умерли и похоронены. А
И с этим мы проходим мимо них, оставив старую компанию в большом холле, и нам не больше дела до них, чем до пыли, медленно оседающей на пол.
Мисс Мур приготовила для нас холсты. Это куски муслина, туго натянутые на подрамники; рядом лежат наготове акварельные краски. Похоже, буколические пейзажи с березами и цветочные композиции остались позади. На столе в центре комнаты красуется большая ваза с фруктами. Очередной натюрморт. Но если мисс Мур предлагает рисовать натюрморт, она могла точно так же предложить нам изобразить будущее, к которому школа Спенс готовила нас день за днем. Я ожидала от мисс Мур большего.
— Натюрморт? — В моем голосе звучит нескрываемое отвращение.
Мисс Мур стоит у окна. На фоне ослепительно сияющего неба ее неуклюжий силуэт вырисовывается, как силуэт какого-нибудь чучела.
— Мне не послышалось недовольство, мисс Дойл?
— Это не слишком вдохновляет.
— Даже величайшие художники мира не считали зазорным время от времени писать натюрморты.
Она совершенно права, но я не собираюсь сдаваться просто так.
— Но как можно найти вдохновение в каком-то яблоке?
— Постараемся в этом разобраться, — отвечает мисс Мур, подавая мне рабочий халатик.
Фелисити внимательно осматривает вазу с фруктами. Выбрав одно яблоко, она, недолго думая, берет его и с хрустом откусывает кусок.
Мисс Мур отбирает у нее яблоко и возвращает на место, в вазу.
— Фелисити, не надо есть экспозицию, иначе в следующий раз мне придется использовать восковые фрукты, и тогда вас будет поджидать весьма неприятный сюрприз.
— Ну, полагаю, от натюрморта нам никуда не деться, — вздыхаю я, опуская кисть в красную краску.
— Похоже, вокруг меня зреет бунт, — замечает мисс Мур. — А ведь недавно, на днях, вы ничего не имели против рисования.
Фелисити хитро усмехается, покосившись на мисс Мур.
— Да, но мы-то уже не те, что были недавно. В самом деле, мы чрезвычайно изменились, мисс Мур.
Сесили громко фыркает.
— Да не пытайтесь вы их урезонить, мисс Мур! Они сегодня просто невыносимы!
— Да, — поддерживает ее Элизабет, причем самым противным тоном. — Они, видите ли, теперь новые люди для нового мира. Кажется, так, да, Пиппа?
Мы тайком переглядываемся, но это не остается незамеченным
— Это действительно так, мисс Дойл? Мы действительно попали в волну тайной революции?
Она застает меня врасплох. У меня всегда возникает очень странное чувство, когда я оказываюсь под пристальным вниманием мисс Мур, — как будто я превращаюсь в муху под микроскопом. Она словно бы знает, о чем я думаю…
— В общем, да, — отвечаю я наконец.
— Вот видите? Понимаете теперь, что я имела в виду? — снова фыркает Сесили.
Мисс Мур хлопает в ладоши.
— Мы вполне можем заняться чем-то совершенно новым. Я побеждена. Холсты перед вами, леди, и в вашем распоряжении целый час. Рисуйте что хотите.
Мы разражаемся восторженными криками. Кисть как будто становится невесомой в моей руке. Но Сесили ничуть не радуется.
— Но, мисс Мур, до дня собрания родных осталось всего две недели, а у меня до сих пор нет достойного рисунка, чтобы показать моим родным, когда они приедут сюда, — обиженно заявляет она.
— Сесили права, мисс Мур, — поддерживает ее Марта. — Меня совершенно не интересует, чего имхочется. Я не могу показать родителям какой-то примитивный набросок со стены пещеры. Они просто ужаснутся!
Мисс Мур вскидывает голову, глядя на них сверху вниз.
— О, мне совсем не хочется стать причиной огорчений для вас и ваших родственников, мисс Темпл и мисс Хоуторн. Итак. Ваза с фруктами — в вашем распоряжении. Я уверена, вашим родным чрезвычайно понравится хороший натюрморт.
Фелисити задумчиво рассматривает глину для лепки.
— А могу я сотворить некую скульптуру, мисс Мур?
— Если вам того хочется, мисс Уортингтон.
Она кладет на столик перед Фелисити шар мягкой глины.
— Ну, а чтобы быть уверенной в том, что этот урок все-таки послужит вашему образованию, — продолжает мисс Мур, поглядывая на Сесили, — я прочту вам несколько страниц из сочинения Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». Глава первая. «Стану ли я героем повествования о своей собственной жизни, или это место займет кто-нибудь другой, — должны показать последующие страницы…»
В конце часа мисс Мур начинает проверять работы, хваля девушек и кое-что поправляя. Когда она подходит ко мне и видит рисунок — огромное уродливое яблоко во весь холст, — она поджимает губы и рассматривает мое произведение, как мне кажется, очень долго.
— Весьма, весьма современно, мисс Дойл.
Сесили, посмотрев на мой мольберт, резко смеется.
— И вот это вы предлагаете называть яблоком?
— Ну конечно, это яблоко, Сесили, — огрызается Фелисити. — И мне оно кажется великолепным, Джемма. Очень, очень авангардно.