Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя
Шрифт:
Пробираясь обратно сквозь толпу, я подумала, не отхватить ли мне ещё одну порцию каши? Аппетит появится не у всех, чего добру пропадать?
С этой благостной мыслью я зашагала к зоне готовки, чтобы отовариться до того, как народ столпится у котлов. И ещё было бы здорово забраться на фургон или телегу с вещами, чтобы понаблюдать за происходящим с высоты.
Дежурные не посмели уйти глазеть на убитых. В этот раз я выбрала сладкую кашу с сухофруктами — для путников, оплативших питание по среднему тарифу, и простых работников обоза.
— А что, там правда
— Прямо совсем в мясо, — покивала я. — Горло в труху, грудная клетка исполосована, одежда даже не понять какого цвета и фасона, настолько всё в кровище. Ты мне побольше сухофруктов накладывай.
Восторженно слушающий меня паренёк, не закрывая рта, послушно наловил из котла изюма и яблок с грушами.
— А камни маны правда есть?
— Целый сундук.
— Эх, — протянул парнишка и шмякнул мне в кашу двойную порцию масла. — Знать бы, что такое везли, да снять бы сундучок на стоянке…
Он мечтательно зажмурился.
— Так одержимый, — напомнила я.
Конечно, разговоров о нём будет много, но, может, этот парень чего полезного скажет?
— А, ну да, — помрачнел парнишка. — Надеюсь, одержимый не вернётся за нами ночью. Хотя… наверное, камни маны отпугнут. Должны. Хозяин, наверное, заставит их использовать для защиты.
Хм… значит, камни маны нужны не только для подпитки волшебников и магических вещей, но и для защиты от одержимых?
С миской каши я отошла к котлу с компотом и получила кружку на четверть литра.
А когда развернулась, Синеглазка уже махал рукой с моей войлочной подстилки. Он снова сидел там с тарелкой каши. Зрелище трупов аппетит ему не испортило. Он такой хладнокровный в принципе или развороченные в мясо покойники ему не в новинку?
Пока шла к нему, задавалось вопросом: не пора ли поинтересоваться подробностями его жизни? Но когда садилась на своё место, решила: не стоит, ведь тогда и он может в ответ задать неудобные вопросы.
— Как печально, что мы столкнулись с одержимыми, — Синеглазка размешал свою остывшую кашу. — Это очень опасные существа. Интересно, одержимый какого типа был на этот раз?
Я пожала плечами: всё равно не знаю всех вариантов.
— Когда чужеродная сущность проникает в тело, — задумчиво продолжил Синеглазка, — последствия могут быть разными. Некоторые одержимые ведут себя, словно дикие звери. Они очень чувствительны к магии: она их подавляет, но, к сожалению, не способна исцелить.
Подобные существа встречались и в моё время, лишь божественная сила могла вернуть человека или животное в норму, и то не всегда.
— Есть одержимые, — продолжал Синеглазка, — которые ведут себя относительно разумно, их повышенная концентрация обычно связана с прорывами. Возможно, этот одержимый возник из-за недавнего прорыва на близлежащих территориях. Одержимые подобного рода чаще всего похожи на сумасшедших или людей с некоторой… странностью. Они тоже остаются чувствительными к магии.
Такие мне тоже встречались, хотя прорывов раньше не было. От этих одержимых так и не удалось
— Страшнее всего те одержимые, — продолжил он, — которые магии не боятся и находятся в здравом уме, хотя и не помнят прошлого своего тела. Они устраивают прорывы, но при этом, кто знает, возможно, они делают не только это? Ведь их бывает весьма трудно выследить. — Синеглазка покрутил ложку. — И вот я думаю, какой из одержимых был в том закрытом экипаже? Могут ли одержимые обладать неизвестными нам свойствами? Например, возможно, кто-то из них уже и магию может использовать и в мага подселиться?
С трудом я вложила порцию сладкой каши в рот, но почти не ощутила вкуса. О третьем типе одержимых я в моё время не слышала. Грубо говоря, я под этот третий тип подходила, хотя они не должны использовать магию. В теории.
Покосилась на Синеглазку: он в глубокой задумчивости жевал кашу. Сказанное им — самая подробная информация об одержимых из всей, что я слышала с пробуждения. Как лекцию прочитал…
И в её свете иначе стало смотреться начало пребывания в новом теле: бездарный святой отец, который не смог бы остановить вредоносного одержимого, капитан Седрик со своим странным предложением… Они совсем больные, меня оставлять на свободе? А если бы я побежала людей кромсать, как неведомый обитатель экипажа?
Но вообще это та ещё пища для размышлений: в прорывах винят проклятие богов, но два из трёх видов одержимых известны давно. Правда, они не оставляли след ядовитой силы, но, возможно, сейчас они просто сильнее? Например, потому что боги ослабли.
Алтарь бы. Действующий. Инструкцию. План. Объяснение.
Впрочем, и так справлюсь. Я вернулась к каше и компоту из сухофруктов: в потенциально опасных ситуациях надо хорошо есть и спать, ведь в любой момент может случиться какая-нибудь хрень, и ты на несколько дней останешься без еды и сна.
— Очень хороший аппетит, — мягко засмеялся Синеглазка. — Ты мило выглядишь, когда ешь.
У него было очень тёплое выражение лица, а свою кашу он осилил едва ли наполовину — вот чувствуется, маловато у него опыта в походах.
Моей каши оставалось на пару ложек, когда пятой точкой я сквозь войлок ощутила лёгкую вибрацию земли. Я вообще трепетно относилась к ощущениям этой части тела, поэтому, на ходу доедая кашу, отправилась к лошадям, поближе к своей выносливой и хорошенькой Искорке. Ну и к лесу заодно: если не верхом, так на своих двоих смотаюсь.
— Прекрасная леди, что случилось? — удивился Синеглазка.
— Мой филей предчувствует неприятности, — зачем-то призналась я и натянула платок на нижнюю часть лица.
Синеглазка проводил меня полным недоумения взглядом.
Из-за спин стреноженных лошадей хорошо просматривался поворот дороги, уходящей за опушку леса. Оттуда вынырнули два всадника. И я мысленно выругалась: чёрные плащи с огненными узорами напоминали одеяния рыцарей огненного щита.
Тех самых, что подозревали меня в причастности к прорыву.