Великий диктатор. Книга третья
Шрифт:
— Ваше императорское величество… — начал отвечать граф Витте, но был прерван.
— Сергей Юльевич! Я же вам даровал право обращения ко мне по имени отчеству, когда мы находимся наедине.
— Прошу прощения, Николай Александрович. Отвык. Сказывается несколько лет ничегонеделания. А сейчас, как будто новую жизнь начинаю. Как будто переродился. Всё приходиться вспоминать.
— Я рад, что вы вернулись. Если честно, после вашего ухода, мне очень не хватало ваших советов. И я искренне рад вашему возвращению в политику.
— Взаимно, ваше величество. Я тоже скучал по нашему общению. Что же касается заданных вами вопросов, то отвечу по порядку. По поводу передачи Мурманско-Колонистской волости я подробно
— Я это знаю, Сергей Юльевич. Вы мне подготовили отличную историческую справку, и я полностью в курсе той истории. Поэтому и не возражаю о передаче части территории. Всё-таки незамерзающий порт на Северном океане нам важен и полезен. А где он находится, в Архангельской губернии или Улеаборгской — разницы нет. Учитывая присоединение Сестрорецкого завода к Петербургской губернии моим дедом в 1864 году и обещание им компенсировать потерю земли передачей княжеству территорий на севере, вдоль реки Якобс-Эльф, с выходом к Северному океану, то и обоснования для подобного действа есть.
— Но вы может помните, что именной указ Александра II от 1 февраля 1864 года отменил ваш отец? Ваш батюшка, кстати, собирался отодвинуть и административную границу Финляндского княжества от столицы империи. Этот план Александр III разработал совместно с Иваном Николаевичем Дурново незадолго до своей скоропостижной кончины.
— Мне этот факт был неизвестен. Пока я не прочёл черновики отца, приложенные к вашему докладу. Где вы их только раздобыли? Я наводил справки, но в архивах министерства двора ничего не нашли, — раздражённо взмахнул рукой император.
— Эти бумаги нашлись в личном архиве господина Дурново. В 1893 году его императорское величество передал через меня эти бумаги Ивану Николаевичу для доработки. Но сразу за этим последовал «бразильский скандал», и он ушёл в отставку. А через год скоропостижно преставился ваш батюшка. Вот так эти бумаги и затерялись.
— Хм, я понял, — задумчиво кивнул Николай II и вытащив папиросу из портсигара, закурил. — И всё-таки, Сергей Юльевич, зачем обмен?
— Зачем? Я считаю, что территория Сестрорецкого завода не настолько велика, чтобы отдавать за неё восемь тысяч квадратных вёрст земли. Всё должно быть симметрично. И всё, как всегда, упирается в финансы, ваше величество.
— Территория — да. Но не население. Вы предлагаете включить в состав Петербургской губернии большую часть Эуряпяского уезда и половину Выборгского. А по населению, это почти сто тысяч душ, против двух с половиной тысяч в Мурманско-Колонистской волости.
— Это не важно, Николай Александрович. Подобным обменом территорий я преследую несколько целей. Во-первых, это увеличение доходов Санкт-Петербургской губернии. За счёт летних денег, которые оставляют в Финляндии наши дачники. А это очень внушительные суммы, если учесть, что каждый год на дачи выезжает как минимум двести тысяч петербуржцев. И за счёт присоединения более полутора сотен различных производств, которые в основном работают на Санкт-Петербург, а свои доходы оставляют в казне Финляндского княжества. Что, согласитесь, несправедливо. Во-вторых, это решение вопроса о круглогодичном снабжении острова Бьёркё, который принадлежит нашем флоту и активно используется как артиллерийский полигон. Ну и в третьих, мы подобным образом отодвигаем административную границу Финляндского княжества от столицы империи.
— А не
— После волнений 1905 года в княжестве почти не осталось социалистов и националистов. Так что именно сейчас подобный обмен территориями пройдёт наиболее безболезненно. Тем более, что выборы в финский парламент прошли недавно и основные партии заняты внутренней борьбой. Ну и финские землевладельцы скорее выиграют, чем проиграют после включение их участков в состав столичной губернии. Цены на землю вырастут, как минимум вдвое, если даже не втрое. Недовольные смогут их выгодно продать и переехать в княжество. К тому же, сбывается вековая мечта финнов получить выход к Северному океану. Если правильно обставить этот момент, то они ещё нам и благодарны останутся. Что же касается острова Бьёркё, то он и так находится в составе Петербургской губернии.
— Как я посмотрю, на всё у вас, Сергей Юльевич, есть ответы. Вот только вы проигнорировали один из моих вопросов. Про Сретенский скит. Как с ним быть? — Николай II закурил очередную папиросу и, выпустив клуб ароматного дыма, с прищуром посмотрел на финляндского министра статс-секретаря.
— Эта проблема, ваше величество, самая лёгкая. Сейчас скит находится под управлением Соловецкого монастыря. Я консультировался с обер-прокурором Святейшего Правительствующего Синода, господином Лукьяновым. И Синод готов рассмотреть проект преобразования скита в отдельный ставропигиальный второклассный мужской монастырь. Глава финляндской кафедры, архиепископ Сергий, примет под свою руку Сретенский скит и как отдельный монастырь, и как часть Коневского Рождественского монастыря. Всё зависит от воли Синода. И да, я понимаю, что вы волнуетесь за фонд её величества. Но средства фонда уже реализованы. В прошлом году закончена отделка и роспись храма в честь Сретения Господня, Успения Божией Матери и преподобных Зосимы и Савватия. А в этом году на его территории закончили каменный общинный дом, и теперь он может принять до тридцати послушников.
— Хорошо, господин Витте, вы меня убедили. Готовьте указ.
Глава 18
Глава 18
На следующий день после возвращения из Санкт-Петербурга, утром, мне позвонил глава нашей медицинской лаборатории Фердинанд фон Вальберг и попросил срочно приехать. Ну, я и не против. Мне всё равно надо было в центр города к Эдварду Гюллингу, чтобы пристроить к делу полученную тысячу рублей за чек премии.
— Здравствуй, Матти! Поздравляю с выдающейся литературной наградой. Читал, читал. И стихотворение прекрасное, — поприветствовал меня фон Вальберг как только я оказался в его кабинете, и помахал свежим выпуском «Финской правды» со статьей Ээро Эркки о моём награждении. — Чай, кофе?
— Спасибо, господин Вальберг, — поблагодарил я и, пожав протянутую руку, расположился в кресле напротив. — Лучше всего кофе. А то ещё толком не проснулся. О! А это что такое? — Я подошёл к окну кабинета и с удивлением уставился на голую гранитную скалу.
Надо сказать, что наши медики под лабораторию и фабрику медицинских товаров отхватили очень неплохое место в городе. Вернее, постарался дед Кауко. Но под руководством нашего фон-барона. Когда-то, давным-давно, здесь располагался свечной заводик, склады и рабочие бараки. Вот один из бараков, стоявший на скале, и снесли.