Великий диктатор. Книга третья
Шрифт:
Яна Магнуса Нюберга, отца жены моего старшего брата Кауко, отправили на пенсию. И он перебрался в Яали. Впрочем, успешно раздав всех дочерей замуж, он с супругой первым делом занялся объездом всех своих многочисленных внуков и внучек. Новый же начальник станции, Георг Ларссон, переведённый к нам из Кеми, авторитета набрать ещё не успел, а поэтому любовью персонала к себе не пользовался.
Подхватив свой рюкзачок, я пошёл следом за тележкой с моими чемоданами и, выйдя на перрон, в изумлении застыл.
— Нашему диктатору — гип-гип-ура!!! — скомандовал
И, сломав строй, полезла обниматься и засыпать различными вопросами и пожеланиями. Следом за ними, кое-как протолкавшись сквозь детский строй, кинулись обнимать меня мои родичи.
— Матти! Сыночка! На кого ты нас покидаешь, кровиночка! — заголосила мама и, обняв меня, всхлипнула.
Следом за ней подход к моей тушке совершили поочередно: бабуля, отец, сестра и братья. Спас меня от участи быть зацелованным и затисканным наш школьный оркестр, который тоже, в основном, состоял из пионеров. Из-за невозможности пообщаться лично, они подобрались поближе и внезапно заиграли вальс «Мокшанский полк на сопках Маньчжурии», появившийся в прошлом году и за короткий срок ставший очень популярным.
Под грохот тарелок, барабана и вой труб общаться стало трудно. Просто стоял, кивал и пожимал руки. А через пару минут пришлось ещё и толкнуть небольшую речь о пользе образования вообще и о стремлении каждого пионера к получению знаний и навыков. Договорить не успел, так как зазвонил колокол, извещавший об отправлении поезда, и я, попрощавшись со всем собравшимся пионерским салютом, быстро запрыгнул в свой вагон.
……
— Ну ты и устроил! — пожурил меня дед как только мы оказались в нашем купе.
— Чего устроил? — не понял я. — А! Ты имеешь ввиду все эти проводы? Так я о них узнал только прибыв на вокзал. Они сами как-то устроились.
— Хех, сами, — усмехнулся дед, не поверив мне. — Ладно. Сами так сами. Как скажешь. — И выложил на стол серебряный портсигар, подаренный ему на Казанской выставке самим императором, явно собрался закурить.
— Деда, ты же только что курил! И вообще, иди в тамбур курить, — не хочу я твоим табаком дышать.
— Фу-ты ну-ты! Прям как бабка твоя и матушка. Матти старшего уже заставили бросить курить, теперь меня пилят. И ты теперь. А раньше не возмущался.
— Ага. Тебе возмутись. Быстренько затрещину прописывал.
— Так я и сейчас могу. Но не буду, — дипломатично свернул он наш спор о телесных наказаниях, увидев как моя рука нырнула во внутренний карман куртки. — Ты мне лучше скажи, чего это ты в обход меня и нашей компании делишки крутишь. Со стройкой и с цветами? А?
— Нужда закона не знает, — ответил я деду Кауко шведской поговоркой. — Ты меня
— Матти! Что ты такое несёшь? Когда и где я тебя обманул?
— С момента нашего возвращения из-за границы я не смог обналичить ни один чек подаренной тобой чековой книжки. «Счёт заблокирован» — отвечают мне.
— Ой! А ведь и правда! Я же не продлил срок действия вклада и его наверное заморозили. Матти, внучек, прости меня. Я не специально. Просто, после той болезни, в Копенгагене, я как сам не свой был.
— И строительную бригаду у меня забрал. Хотя ты клялся мне своим здоровьем, что это мои строители.
— Ну, ты должен был понять меня, — начал оправдываться дед. — У нас столько строек, а людей не хватает.
— Оно и видно, что болезнь тебе голову повредила. Мою бригаду забрал, а строители отца весь июнь без работы просидели.
— Кхм, — смущенно закряхтел старик. — Точно старею. Не додумал. Ладно. Я понял. Не имею к тебе претензий. Зарабатываешь где-то ещё, ну и ладно. Молодец. Я о другом хотел поговорить. Мы со Стокманнами посчитали всё и решили запустить в княжестве сеть магазинов по твоей идее.
— По моей? — не понял я.
— Да. По твоей. Где ты нам про американца рассказывал. Который магазин открыл «Всё по пять центов». Стокманны проверили, он свою идею не патентовал. Вот мы и решили открыть почти в каждом городе княжества лавку с товарами по двадцать пенни.
— Всё по двадцать пенни? Ну, хорошо. По обменному курсу — те же пять центов. А совет тебе какой нужен-то?
— Для получения налоговых послаблений нам надо открыть какое-нибудь училище или семинарию.
— Так у нас же есть два технических училища. В Улеаборге и Гельсингфорсе. Зачем ещё? — удивился я.
— Я же тебе говорю — для налоговых послаблений. Наши технические училища дают нам послабления для производств, а для торговли нужно еще. Так что? Открывать нам семинарию? Или лучше фельдшерскую школу при твоей медицинской лаборатории?
— А какая нам выгода с этих заведений? Что нам даст выпуск учителей или фельдшеров? Ну, кроме снижения налогов и сборов?
— Ты о чём, Матти? — настала пора удивляться старику.
— Ну сам смотри. Наши технические училища готовят специалистов для наших фабрик и заводов, и попутно мы получаем послабления. А педагогическая семинария и фельдшерская школа нам не нужны. Зачем нам в компанию учителя и фельдшеры? Или ты хочешь платные школы и больницы строить?
— Ну ты! — возмутился дедуля. — А что тогда ты предлагаешь? Ещё одно техническое училище? Так оно нам обойдётся как пять учительских семинарий.
— Нам нужно железнодорожное училище.
— Зачем и почему? — сразу насторожился дедуля.
— Потому что у нас в княжестве нет железнодорожных училищ. Ближайшее — в Санкт-Петербурге. А в железнодорожных специалистах мы остро нуждаемся. На наших уже построенных дорогах и на вашей угольной трассе. Да и директор для училища у нас уже есть.