Великий диктатор. Книга третья
Шрифт:
— О! Это ты про херра Нюберга?
— Да. Именно про него. И самое главное, это училище будет нам приносить постоянный доход помимо налоговых льгот. Или хотя бы позволит свести расходы в ноль.
— Хм. Это интересно. Так, давай-ка поподробнее, — распорядился дед Кауко и, достав блокнот с карандашом, приготовился записывать.
— Ну, во-первых, училище надо расположить в Куопио. Что позволит использовать учеников на нашей дороге из Йоэнсуу через Оутокумпу в Куопио. Обозвать их работу — практикой, и даже можно какие-то деньги за это платить. Факультет механики, электротехники и железнодорожного
— Это ясно, — закончил строчить в блокнот дед. — С какого возраста учеников набирать?
— С тринадцати-четырнадцати. Заодно организовать получение образования за курс средней школы.
— Не думаю, что мы столько учеников найдём в Куопио.
— А зачем ограничиваться одним Куопио? Построим казармы, организуем полный пансион. Я могу кинуть клич среди моих пионеров. Да и так желающих будет вагон и малая тележка.
— Ха! Ха-ха-ха! Малая тележка. Надо будет запомнить. Но, затратно это будет.
— Так поначалу любой проект затратен. И, кроме самого училища. На его базе можно организовать переучивание уже имеющихся железнодорожных работников. А то — не пойми кто работает. А так, за малую денежку, все захотят получить документ о железнодорожном образовании.
— Да кому оно надо? — недоверчиво покачал головой дед.
— Нашим властям. У нас что, мой брат и твой внук Кауко просто так в парламенте сидит? Пускай отрабатывает вложенное в него. Провести через Эдускунту закон о соответствии профессии. А Мехелин в нашей переписке уже высказывал подобные идеи. Так что и Сенат одобрит. И никуда железнодорожные служащие не денутся. Им или к нам придётся ехать, или в Санкт-Петербург, где с них сдерут ещё больше, чем мы.
— Мда. Ладно. Попробуем. Надо будет и с херра Нюбергом поговорить, и с братьями Стокманнами. Давай, Матти, перекусим, что нам там собрали женщины. Да и на боковую. А то мне ночью в Таммерфорсе выходить.
— А ты чего туда едешь, кстати?
— Да из-за твоей же автосцепки. Твой дядька Бьорк и наш японец её наконец довели до ума. И она теперь не рассыпается. Вот и будем ставить на новые вагоны. Так что, куда ни плюнь, попадёшь в твои придумки. Да и профсоюз воду мутит, надо разобраться с этими треклятыми шведами.
— А что с ними не так? Ну, с профсоюзами и шведами?
— Ты же знаешь что сейчас в Швеции творится. Вот и бежит к нам народишко. Кого мы прямо в королевстве перевербовали, а кто сам приехал. И вроде, до начала беспорядков всё нормально было, а сейчас всем надо срочно вернуться и родных оттуда вывезти. И самое главное, профсоюз их поддерживает. А кем их заменить на время отсутствия я и ума не приложу.
—
— Это как вакации у чиновников, что ли? — сразу ухватил мысль дед Кауко.
— Ну, да. Правда, не такой длинный и без премии. Но оплачиваемый.
— И зачем нам это надо? Да ещё и оплачиваемый! Одни лишние траты и простаивания оборудования если все работать не будут. Никакие ученики не спасут.
— Так не сразу всех в одно время отпускать. А подгадывать под ремонт оборудования или завоз сырья. Да и трат никаких. Одна сплошная прибыль.
— Тебя, часом, оркестром на перроне не контузило, Матти? Чего ты несёшь? Откуда там прибыль?
— Давай считать, если не веришь. Возьмём для примера шестидневный отпуск. Плюс воскресенье — и того семь дней отдыха или свободного времени. Вполне хватит и в соседнюю Швецию съездить, и крышу у себя перекрыть или родственников навестить. И за эти шесть дней положить половинный минимальный оклад. Две с половиной марки.
— Пятнадцать марок как с куста. И откуда они возьмутся? — недовольно засопел дед.
— А ты сначала дослушай. Надо ввести отпускной налог в размере одного процента от суточного минимального заработка. Пять пенни в день. За триста рабочих дней — те же пятнадцать марок.
— Кха. Да кто же на такое согласится? — от удивления или возмущения дед даже поперхнулся воздухом. — Пять пенни — это немного, но рабочие тоже считать умеют.
— А в этом тебе поможет профсоюз. Профсоюзная партия уже пару раз пыталась провести закон об отпусках, как во Франции. Правда, он у них не оплачиваемый. Но, тем не менее, наш профсоюз тебя после подобного предложения на руках носить будет и быстро с рабочими договорится.
— Ладно. Допустим профсоюз согласился помочь. Мы ввели у нас эти отпуска. А прибыль-то где, которую ты мне обещал?
— Это не меня оркестр контузил, а тебя! Сколько у нас сейчас рабочих и служащих?
— Чуть больше двадцати тысяч.
— Это тысяча марок ежедневно. Минимум, триста тысяч за год. Если ты их даже в государственном банке прокрутишь под четыре процента, то всё равно более десяти тысяч получишь.
— Пфф. Десять тысяч марок. Матти, ты серьёзно?
— Полностью. У нас примерно эта же сумма уходит на отопление всех рабочих посёлков.
— Ладно. Я подумаю и посоветуюсь. А теперь давай всё-таки поедим, — пробурчал дед и достал свёрток с умопомрачительно пахнувшими пирогами, и у меня сразу заурчало в животе.
……
Начало занятий в моём университете началось с пожара. Причём не у нас, а в рыбных рядах рынка Хиеталахти, расположенного на одноименной площади рядом с одноименным заливом. Полыхнуло в ларьке, где жарили и продавали ряпушку.
Из-за сильного ветра с залива огонь быстро перекинулся на соседние деревянные ряды. Прежде чем приехали пожарные, студенты второго курса выкатили ручную пожарную помпу и пару бочек с водой, и стали поливать ближние к зданию университета ларьки. Нас же, первый курс, просто вывели с другой стороны здания на пустырь, где мы и проторчали до ликвидации пожара.