Великий Гэтсби
Шрифт:
Дирижер снисходительно посмотрел на притихшую публику и веско добавил:
— Абсолютной сенсацией!
Все засмеялись и зааплодировали.
— Итак, — бодро закончил он, — Владимир Тостофф, «Джазовая история мироздания».
Увы, суть произведения мистера Тостофф ускользнула от меня, поскольку после первых же мощных аккордов я обнаружил Гэтсби, который в одиночестве стоял на верхней площадке мраморной лестницы, а его взгляд с удовлетворением перебегал от одной группы гостей к другой.
Не было ничего зловещего в его внешности: приятный овал лица, смуглая от загара кожа, аккуратная короткая стрижка, словно он пользовался услугами парикмахера ежедневно. Он практически ничего не пил, и это обстоятельство
— Прошу прощения.
Над нашим столиком почтительно склонился мажордом мистера Гэтсби.
— Мисс Бейкер? — уточнил он. — Прошу простить, но мистер Гэтсби почтительно просит вас прибыть для конфиденциального разговора.
— Со мной? — удивленно переспросила Джордан.
— Да, мадам.
Она посмотрела на меня, удивленно подняв брови, медленно поднялась и последовала за мажордомом к дому. Про себя я отметил, что она носит вечернее платье, да и все другое, как спортивный костюм, — была в ее движениях какая-то элегантная небрежность, словно она училась делать свои первые шаги на поле для гольфа погожим солнечным деньком.
Я опять остался один, на моих часах было уже два. Из выходивших на веранду окон до меня какое-то время доносились приглушенные и оттого еще более интригующие звуки голосов. Я с большим трудом отбился от приятеля мисс Джордан, который умолял меня присоединиться к высокоинтеллектуальной беседе на родовспомогательную тему, которая завязалась у него с двумя хористками, и тоже пошел в дом.
Большая зала была набита битком. Одна из девушек в желтом сидела за пианино, а рядом с ней стояла молодая рослая рыжеволосая леди из знаменитой хоровой капеллы, ангажированная на сегодняшний вечер. Леди выпила море шампанского, поэтому во время пения она вдруг как-то некстати сообразила, что эта распроклятая жизнь грустна и безрадостна; поэтому она не столько пела, сколько плакала навзрыд. Каждая пауза заполнялась деликатными прерывистыми всхлипываниями, а затем продолжалось исполнение музыкального номера вибрирующим от горя сопрано. Слезы текли из глаз леди, литься ручьем им не давали жирно накрашенные ресницы. Крупные слезы окрашивались в густой чернильный цвет, а только потом стекали по щекам грязно — фиолетовыми струйками. Кто-то из публики отпустил шуточку, мол, это ноты, которые она записала на щеках, чтобы не сбиться. Услышав это, рыжеволосая леди пьяно всплеснула руками, рухнула в кресло и погрузилась в тяжелый пьяный сон.
— Бедненькая, — с умилением пояснила стоявшая рядом со мной девушка, — у нее случилась потасовка с неким джентльменом, который выдает себя за ее мужа.
Я посмотрел по сторонам. Большинство оставшихся леди было занято перебранкой с джентльменами, выдающими себя за их мужей. Разлад не обошел стороной даже изысканную компанию Джордан — квартет из Ист — Эгга. Один из джентльменов с поразительным легкомыслием увлекся разговором с хорошенькой актрисой, а его жена, на первых порах делавшая вид, что это ее совершенно не занимает, разве что забавляет, мало — помалу закипала, а потом перешла к кинжальным фланговым атакам: как бы светясь изнутри от возмущения, она возникала то справа, то слева от мужа искрящимся бриллиантом и грозно шипела ему в ухо:
— Ты ж — же
Справедливости ради нужно заметить, что не одни только легкомысленные гуляки — мужья категорически отказывались ехать домой. Прямо на моих глазах две потрясенные и возмущенные леди вели ожесточенный спор со своими вызывающе трезвыми мужьями. Жены выражали соболезнование друг другу на повышенных тонах.
— Дорогая, — устало жаловалась одна из них, — я уже и привыкла. Стоит ему только увидеть, что я по — настоящему весела, он тут же волочит меня домой.
— В жизни не видела такого законченного эгоиста.
— И всегда, всегда мы должны уходить первыми. — Мы тоже…
— Но сегодня мы чуть ли не последние, — конфузливо заметил один из супругов. — Даже оркестр и тот полтора часа как уехал.
Несмотря на страшные обвинения в коварстве, бессердечии и деспотизме, диспут завершился короткой стычкой, после чего побежденные, но продолжающие оказывать ожесточенное сопротивление брыкающиеся жены были выведены под руки в ночной полумрак.
Пока я стоял у гардероба у выходной двери в зале и ждал, когда мне подадут шляпу, из библиотеки вышли Джордан Бейкер и Гэтсби. Похоже, он заканчивал последнюю взволнованную тираду прямо на ходу, но сразу же оказался в непроницаемом корсете светской учтивости, как только увидел, что несколько человек направились к нему попрощаться. Спутники мисс Джордан нетерпеливо ждали ее на веранде, но она остановилась на минутку пожать мне руку.
— Только что мне довелось выслушать просто потрясающую историю, — шепнула она. — Долго мы там просидели?
— Не меньше часа.
— Да уж… Просто потрясающе, — задумчиво повторила она. — Но я дала честное слово, что этот разговор останется между нами, — так что не буду вас интриговать. — Она грациозно зевнула прямо мне в лицо. — Заходите без церемоний… Телефонный справочник… Попросите соединить с миссис Сигурни Хауорд… Моя тетя…
Последние фразы она произносила уже на ходу, а в дверях небрежно махнула на прощание загорелой рукой и исчезла в сопровождении потерявших терпение провожатых.
Я чувствовал определенную неловкость из-за того, что несколько злоупотребил гостеприимством хозяина, и направился к Гэтсби, вокруг которого столпились самые стойкие гости. Я хотел еще раз извиниться за то, что не представился ему сразу же после появления на вилле, хотя и искал его весь вечер, равно как и за свою оплошность, когда я не признал его в саду.
— Право же, сущие пустяки, — добродушно оборвал он меня. — Даже не думайте об этом, старина. — В его непринужденной манере обращения было не больше фамильярности, чем в дружеском похлопывании по плечу. — И не забудьте: мы собирались полетать на гидроплане. Жду вас завтра утром в девять.
— Филадельфия на проводе, сэр, — раздался голос из-за спины.
— Хорошо, через минуту. Скажите, я сейчас буду. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. — Гэтсби улыбнулся, а я вдруг подумал: прекрасно получилось, что я ухожу сегодня одним из последних, потому что он, похоже, и сам этого хотел. — Спокойной ночи, старина… Спокойной ночи.
Я спустился вниз по лестнице и обнаружил, что вечер еще не совсем закончился. В полусотне футов от входных дверей, в свете дюжины фар, перед моими глазами возникла необычная и странная картина. В кювете возле дороги лежал на правом боку новенький двухместный закрытый автомобиль с начисто срезанным колесом, пару минут тому назад целым и невредимым выехавший со стоянки. Причина исчезновения колеса прояснилась, стоило мне увидеть острый выступ стены, само же колесо лежало поблизости. У места аварии собралась полудюжина испуганных и сгорающих от любопытства шоферов. Брошенные ими авто заблокировали проезд, так что образовалась пробка, а завывание разноголосых звуковых сигналов выстроившихся сзади машин только усиливало хаос.