Великий Гэтсби
Шрифт:
Миссис Вильсон успела в очередной раз переодеться — теперь она была одета в прекрасно сшитое платье из кремового шифона, шелестевшее так, словно кто-то постоянно подметал в комнате полы. Сменив платье, она и сама изменилась не только внешне, но и внутренне. Бьющая через край жизненная энергия, так поразившая меня в гараже, трансформировалась в надменность салонной львицы. Ее смех, жестикуляция и даже небрежно отпускаемые реплики с каждым мгновением становились все манернее, казалось, что ее прямо-таки разносит от спесивости. При этом пространство вокруг нее сжимается,
— Э, милая моя, — подчеркнуто громко обратилась она к сестре, — да ведь они только и озабочены тем, как бы половчее сплутовать. Поверь мне, наши денежки не дают покоя этой публике. На прошлой неделе ко мне пришла одна такая мадам — сделать педикюр. Ты бы видела счет — можно подумать, что она вырезала мне аппендикс!
— А как зовут эту женщину? — спросила миссис Мак — Ки.
— Некая Эберхардт. Работает по вызовам и обслуживает клиентов на дому.
— Какое премилое на вас платье, — добавила миссис Мак — Ки. — Просто восхитительное!
Надменно подняв брови, миссис Вильсон не приняла комплимент.
— Ну, что вы, милочка, — пренебрежительно произнесла она. — Эта такое старье, я надеваю это платье, когда мне, знаете ли, нет никакого дела до того, как я выгляжу.
— Что вы, что вы, — не унималась миссис Мак — Ки, — сидит, как влитое, и так идет вам. Знаете, если бы Честер сфотографировал вас в этой позе, получилось бы нечто потрясающее.
Все молча вытаращились на миссис Вильсон, а она откинула непокорную прядку со лба и наградила всех бриллиантовой улыбкой. Мистер Мак — Ки посмотрел на нее оценивающим взглядом профессионала, озабоченно цокнул языком и склонил голову набок. Протянул руку к ее лицу и убрал, потом снова протянул другую руку…
— Да, надо бы изменить освещение, — сказал он после паузы. — Хотелось бы подчеркнуть характерные черты лица. Пожалуй, если бы вы сели вот так — в пол — оборота, я бы попытался поймать в кадр ваши роскошные волосы, миссис Вильсон.
— Мне бы и в голову не пришло менять освещение, — вскричала миссис Мак — Ки. — Разве ты не видишь, что…
— Ш — ш-ш, — осадил ее муж, и мы опять посмотрели на объект фотосъемки, а тем временем Том Бьюкенен громко зевнул и встал со стула.
— Эй, Мак — Ки, вы бы лучше выпили чего-нибудь, — сказал он. — Миртл, неси лед и минеральную воду, пока все тут у тебя не уснули.
— Я уже сказала тому мальчишке насчет льда, — произнесла миссис Вильсон, выразительно нахмурив брови, как бы возмущаясь нерасторопностью низшего сословия. — Ну что за люди. За ними нужен глаз да глаз!
После этой тирады она посмотрела на меня и неожиданно рассмеялась. Схватила на руки щенка, чмокнула его в нос с какой-то избыточной нежностью и удалилась на кухню с таким видом, будто, по меньшей мере, дюжина поваров ожидала там ее указаний.
— Да, а мне удалось-таки сделать несколько премилых вещиц на Лонг — Айленде, — сказал мистер Мак — Ки самодовольным тоном.
Том посмотрел на него с удивлением.
— А два из них висят дома, в рамочке.
— Два…
— Два фотоэтюда. Один я назвал «Мыс Монток. Чайки», другой — «Мыс Монток. Море».
Кэтрин перебралась на диван и села рядом со мной.
— Вы тоже живете на Лонг — Айленде? — спросила она.
— Я живу в Вест — Эгге.
— Правда? Где-то с месяц тому назад я была в ваших краях на вечеринке. В доме некоего Гэтсби. Вы его случайно не знаете?
— Все говорят, что он то ли племянник, то ли двоюродный брат кайзера Вильгельма [7] , поэтому у него такая уйма денег.
Поток этой сногсшибательной информации о моем соседе прервал возглас миссис Мак — Ки:
— Честер, а ведь у тебя бы получилось с ней, если бы ты как следует постарался.
— Да, дорогая, — мистер Мак — Ки рассеянно кивнул и снова обратился к Тому: — Я с огромным удовольствием поработал бы еще на Лонг — Айленде, если бы появилась такая возможность. Мне бы только заполучить этот шанс — и это все, о чем я прошу.
7
Вильгельм II (1859–1941) — германский император и прусский король (1888–1918).
— А вы попросите Миртл, — коротко хохотнул Том в тот момент, когда миссис Вильсон вплыла в комнату с подносом. — Ты ведь напишешь рекомендательное письмо, а, Миртл?
— Что я должна написать? — обескуражено переспросила Миртл.
— Рекомендательное письмо для мистера Мак — Ки, а он вручит его твоему мужу и сделает пару — тройку фотоэтюдов.
Его губы зашевелились, должно быть, отражая мучительный процесс мышления, наконец, Том произнес:
— Ну, «Джордж Б. Вильсон на фоне бензонасоса» или что-нибудь в этом духе.
Кэтрин придвинулась вплотную и шепнула мне на ухо:
— У сестры и у Тома несчастные браки; она терпеть не может своего мужа, а он — свою жену.
— Да что вы?
— Терпеть не могут. — Она посмотрела на Миртл, потом на Тома. — Ума не приложу, как можно жить с человеком, которого терпеть не можешь? На их месте я бы давно уже развелась и поженилась.
— Получается, что она не любит Вильсона?
Ответ прозвучал совершенно неожиданно, мало того, ответила сама Миртл, услышавшая мой вопрос, — с внутренним ожесточением и до неприличия грубо.
— Слыхали? — воскликнула Кэтрин с одобрением и снова зашептала мне на ухо: Главная загвоздка в его жене: она католичка, а вы сами, небось, знаете, что им не положено разводиться.
Дейзи никогда не исповедовала католицизм, и я удивился изобретательности этой лжи.
— Но я думаю, что они все же поженятся, — продолжила Кэтрин, — переберутся на запад и поживут там какое-то время, пока разгорится весь этот сыр — бор с разводом.
— Тогда уж лучше сразу махнуть в Европу!
— О, так вам нравится Европа? — воскликнула Кэтрин с удивлением в голосе. — Я совсем недавно вернулась из Монте — Карло.