Вельяминовы - Дорога на восток. Книга 2

Шульман Нелли

— Джон сейчас с ним поговорит, — понял Питер, — как раз перед отъездом нашим. Джованни с Изабеллой потом присмотрят за мальчиком — еще, не приведи Господь, во Францию вздумает бежать. Все же мать…, - он опять ощутил, как заныло у него сердце.

Майкл сидел, глядя на блестящую ленту Темзы, на птиц, что летели куда-то на юг. Последние недели, в Кембридже, ему снилась она — как тогда, исчезающая в туманной дымке, что висела над каким-то озером. Она была старше, выше, с коротко остриженными, белокурыми волосами. Она поворачивалась, и Майкл

видел кровавые впадины на месте ее глаз. «Не успеешь, — слышал Майкл. Потом Элиза уходила, растворяясь в серой мороси. Он, проснувшись, тяжело дыша, шептал: «Успею».

— Майкл, — он вздрогнул от тихого голоса отца, — я подумал…Раз дядя Теодор теперь в Петербурге, может быть, стоит попросить его — пусть узнает, что с твоим, — Питер твердо выговорил: «Отцом».

— Ты думаешь, он жив? — помолчав, спросил Майкл. «Двадцать лет прошло, папа».

— Все равно, — Питер поднялся и, забрав у него очки, усмехнулся: «Стрелять буду в них, не промахнусь. Все равно, дорогой мой, — повторил он, — я напишу дяде Теодору. Вдруг, что-нибудь и удастся выяснить…, - он развел руками. Майкл, почесав темно-каштановые волосы, согласился:

— Так будет правильно. Спасибо тебе, папа. Пойдем, — он подтолкнул отца к дому, — покажу тебе новые чертежи. Помнишь, я рассказывал тебе о молодом инженере, мистере Третвике, из Корнуолла? Мы с ним кое-что придумали.

Они пошли к дому. Мораг, что сидела с книгой на расстеленной по траве шали, обернулась — двое мужчин, — пониже и повыше, — шагали к реке.

— Завтра, — повторила она себе, закрыв глаза, чувствуя на лице свежий ветер, вдыхая запах нежной, весенней листвы. «Завтра я стану его женой, перед Богом, и нас уже никто не сможет разлучить».

Джон присел на замшелое бревно. Закурив сигару, выдохнув дым, он посмотрел на ивы, что купали свои ветви в зеленой, широкой реке.

— Нет ничего лучше Англии, — подумал он. «Хватит, привезу папу с Мартой и Элизой домой, и отправлю в Оксфордшир. Пусть розы выращивают и возятся на пасеке. Ездят на охоту, принимают гостей…Папе шестой десяток, пора и в отставку».

— В общем, — заключил он, — нет никакой причины волноваться, Тедди. Мы поедем во Францию и обо всем позаботимся.

Юноша поднял какой-то камешек. Бросив его в реку, выдохнув, он повернулся к Джону.

— Почему, — гневно спросил Тедди, — почему мне никто никогда ничего не рассказывает? Пропали моя мать, мой отчим, моя сестра, — а я должен сидеть в проклятой школе, и писать выпускную речь на латыни, вместо того, чтобы… — он осекся и послушно сел рядом с Джоном. Тот потянул его за рукав охотничьей куртки.

— Это мой отец, моя мачеха и моя сестра, — просто сказал Джон, обняв его за плечи. «А ты мой брат, Тедди, хоть и не по крови…»

— Мы все родственники, — угрюмо отозвался юноша, — одна семья. Спасибо миссис де ла Марк, — он улыбнулся.

— Джон увидел, как юноша достает портсигар. Тедди, заметив его взгляд, оскорблено пожал плечами:

«Мне семнадцать через неделю, и я на каникулах, тут не школа».

Он чиркнул кресалом и вздохнул: «Майкл отправляется с вами, я слышал. Он всего на два года меня старше».

— Вот именно, — Джон, как ребенка, погладил его по голове. «Твоя мама бы первая запретила тебе появляться во Франции, милый. Думаешь, ей легко тебя будет потерять?»

— Я хорошо стреляю, — все упрямился Тедди, — и французский у меня, как родной. И Париж я знаю, я там….

— Да это все понятно, — Джон забрал у него сигару и затянулся: «Отменные. Впрочем, у тебя отличный вкус, дорогой мой, — он одобрительно посмотрел на замшевую, цвета табака куртку, и высокие сапоги из мягкой кожи. «К тому же, — он потрепал юношу по плечу, — ты наследник Бенджамин-Вулфов, не забывай».

— А если мама….- начал Тедди, но Джон приложил палец к его губам: «Все будет хорошо. Просто поверь мне. Летом ты увидишь и маму, и Элизу, и своего отчима, то есть, — мужчина усмехнулся, — моего отца. Может, они к выпускной церемонии еще успеют, и услышат, как ты выступаешь. О чем будешь говорить? — поинтересовался Джон.

— Народное волеизъявление как механизм демократического устройства общества, — отчеканил Тедди и ухмыльнулся: «Я американец, мне можно. Буду доказывать, что необходимо всеобщее избирательное право — вне зависимости от расы и религии. А ты о чем говорил? Ты же был королевским стипендиатом, — вспомнил Тедди.

— Я, — усмехнулся Джон, — говорил о том, как нам удержать колонии, дорогой брат. Tempora mutantur et nos mutamur in illis, — он вскочил: «Пошли, возьмем Дэниела и порыбачим, вечером тут отличный клев. Эти, — он кивнул на дом, — будут свою паровую тележку обсуждать, а мы подышим речным воздухом.

Тедди взглянул на закатное небо: «Только бы у них все получилось».

Два всадника медленно ехали по узкой тропинке. Утренний лес был тихим, на траве сверкали капли росы. Наверху, в кронах деревьев, курлыкали голуби. Мораг, в темно-красной амазонке, внезапно свернула направо и позвала: «Тедди, смотри! Тут ручей».

Она спешилась, и привязала лошадь к дереву, вглядываясь в прозрачную воду: «Вот, все и уехали, даже Майкл. Но ты не волнуйся, — Мораг обернулась и положила маленькую руку ему на плечо, — все будет хорошо, Тедди. Обязательно».

Юноша вздохнул и нехотя ответил: «Понимаешь, я ведь не ребенок, мне семнадцать лет почти…, И только подумать, что я должен тут сидеть, ждать… — он, в сердцах, ударил кулаком по стволу дуба, какая-то птица вспорхнула в небо. Мораг тихо сказала, все, не убирая руки: «Мы ведь можем ждать вместе, Тедди…Ты же знаешь, я всегда тебе помогу, всегда….»

— Ты очень добра, — он закашлялся и отвел глаза. Она стояла совсем рядом. Тедди увидел кружева в вырезе ее платья. Мораг часто, взволнованно дышала. Подняв руку, потянувшись, девушка погладила его по щеке.