Венец из окровавленных костей

Сторибрук Сэд

В замок он выехал с сопровождающими — затянутыми в чешуйчатые панцири воинами с мечами на поясе. Один из всадников, тот, что по моложе сжимал стяг Железнобокого — бегущий черный волк под черным дубом на зеленом фоне. Он когда-то отдал приличную сумму для такой вышивки, чтобы волк был похож на волка, а не собаку, а дуб, на дуб, а не на любое другое дерево. Все-таки он тан воющего простора и железной рощи! От которой, правда, остался только пустой выжженный холм.

Сам он тоже приоделся куда лучше. Нет, кольчугу он оставил дома, однако взял взамен ее крепкий кожаный дублет, через плече

перекинул широкий ремень с длинным мечем. Крепкий окованный круглый щит с нарисованным черным дубом он повесил на бок коня. Впрочем, ехал он в замок к союзнику более вооруженный, чем к врагу на болота. Нет, драться с Таврусами он не собирался, и возможных оставшихся в живых чужаков с болот он тоже не боялся. Однако, в Рейн (не смотря на то, что для того, чтобы перейти границу, нужно всего лишь пройти мост и через час ты уже окажешься в замке) следовало показываться при всеоружии. И показывать он это собирался не столь Дункану, а столь его воинам и рыцарям.

Хорн надеялся, что Вейл соизволит проехаться с ним до замка Таврусов, однако тот с несколькими рейнцами ждал их в четверти часа пути от замка. Кольчугу он так и не снял, не смотря на то, что на ней красовалась черная полоса от крови.

— Я думал, ты меня подождешь? — Укорительно взглянул на сына тан.

— Помогал конвоировать пленников. Сэр Дункан уже ждет. — Холодно отрезал тот.

Рейнцы не смотря на то, что встречали союзников, держались настороженно.

— Когда служба у Таврусов у тебя закончится? — Отъехав подальше от эскорта, спросил Хорн.

— До осени. Работы сейчас много будет.

— А потом? Ты вернешься?

— Не знаю, на вряд ли.

— Ты еще бредишь восточным пределом?

Вейл молча кивнул, его единственный глаз уставился в лошадиную гриву.

— Я теперь рыцарь отец, — не отрывая пустого взгляда от гривы, неожиданно начал он, — рейнский рыцарь. Вот отвоюю себе землю, и наш северный род по-настоящему породнится с Рейном. — Вейл изобразил натянутую улыбку.

— Угу, — буркнул тан. — «Буд-то сейчас вольные просторы танов не стали вассалами проклятущего Рейна». — Подумал он про себя.

— Я уже не часть севера, отец.

«Не часть твоего Предела».

Больше Вейл не выдавил из себя ни слова, а отец не посмел нарушать его молчания.

Замок Таврусов впечатлял. Нет, он не был самым крупным, даже для севера. Бывший правитель этих земель имел замок куда выше и крепче, однако от него сейчас остались лишь проклятые руины. Хорна впечатляло то, что меньше десяти лет назад на этом месте располагалось небольшое пограничное поселение с деревянным частоколом и каменной башней в центре, упирающейся в сумеречное темно-серое небо, каким он ее запомнил. Сейчас он вновь видел этот замок в сумерках.

Однако теперь: каменные, в два полных всадника в высоту стены, высокие деревянные башни, в которых прятались сторожевые лучники, а каменная башня была отстроена и расширена. Выглядела настоящим жилым замком. А не высокой спиральной тюрьмой.

Двор был широким, все его пространство занимали конюшни, кузница, несколько длинных домов, возле которых располагались утыканные мишени. Не смотря на близость ночи, во дворе ютились с десяток воинов. Внимания Хорна

привлек арбалет, который крутил в руках старый седой вояка. Оружие было чуть ли не в два раза меньше чем виденные таном раннее. И видимо не только им. Старик крутил оружие, выпучив глаза. До Хорна донесся разговор:

— Да не, им же даже всадника и в кольчужке то не собъешь и со ста шагов-то. — Возмущался старик. — Не то что этим. — Седоусый воин похлопал рукой по стоящему рядом громоздкому арбалету.

— Так он для конных. — Молодой воин, лет шестнадцати на вид взял оружие в руки. — Смотри…

Он без особых усилий натянул тетиву, вложил маленький болт.

— Вот всадники скачут, приближаются так этак шагов на семдесят допустил и выпускают волну стрел, и разбредаются. — Он выпустил стрелу в мишень, точно в яблочко.

— Ну а мы под щитами да кольчугами. Да я воздух пускаю сильнее. Да и ктому же конные должны с копьями да булавами ездить, тогда от них толк будет, а так… — Он махнул рукой.

— Скажи это безбожникам на востоке, они с коней только так стреляют.

— Нет, все-таки это бесполезная, зря граф только деньги тратил, а еще из самой столицы! Облегченное орудие! Лучше прежнего! Или как там он сказал, эфф… проклятье, слово сложное.

— Эффективней.

— Во-во. — Стари кподнял громоздкий арбалет, упер плечами в землю, рычагом отттянул тетиву, наложил болт и в одну секунду подняв тяжеленное орудие, выпустил стрелу. Снаряд пробил мишень насквозь и воткнулся в стоявшие позади сложенные брусья. — Видал, — седой воин улыбнулся. — И нет твоего всадника.

Хорну не дали дослушать спор, один из воинов проводил его внутрь, на идущих вверх ступенях его встретил молодой, опрятно одетый юноша.

— Оулден, — незамедлительно преставился парень. — Я младший сын — он указал пальцем ввысь.

— Я знаю. — Тан уважительно приклонился.

— А, да. — Парень поклонился. — Пройдемте, брат докладывает обо все отцу, а это надолго. Он сказал, что допрашивать будет незамедлительно. Что там произошло, что мой брат так напугался?

— Думаю, он вам расскажет. — Коротко бросил Хорн.

— Надеюсь. Пройдемте. Я вам покажу наши чудесные темницы. — Он пристально смотрел на тана. — В последний раз, тан с северного берега приходил на эти земли с мечем, впрочем, ничего не изменилось. — Оулден усмехнулся. — Графские дети болтались повешенными на воротах.

Тан промолчал.

— Это был ведь ваш брат?

— Да.

— Удивительный был человек, я слышал…

— Он был безумцев, вернее, стал им.

— Я слышал, он молился иным богам, даже о тех, которым не поклонялись северяне.

— К чему расспросы?

— А, извините. — Оулден остановился. — Видите ли, я обучался в университете, и там меня больше всего заворожили истории верований и культов старого Рейна, там было и про тех богов, коим мы перестали поклоняться, но вы еще продолжаете. И, меня завораживает это…

— Что именно?

— Какое множество богов прошлось по нашим землям. И мне интересно, кого привел ваш брат?

— Боюсь о тех, даже в ученых домах не слыхивали.

— Вы удивитесь.

— Им даже не покланялись на севере, еще со времен вашего Альфреда.