Венец из окровавленных костей

Сторибрук Сэд

— Как всегда: напуганы и нам не доверяют, дочерей прячут… — усмехнулся воин. — В одной деревне пропало двое охотников — это все.

— А карантинные зоны? — Продолжил допрос медик.

— Какие? — Иов уперся в монаха взглядом полного недопонимания.

— Деревни, которые мы сожгли и выставляли там охрану. Запрещенные для прохода территории… — весьма настойчивым тоном пояснил Беннет.

— Ха, вспомнили, да все воины эти по домам разбежались уже.

— Вы не встречали разъезд Эммета? — Лабрайд окончательно

оторвался от бумаг и налив вина, окончательно перевел все внимание на Иова.

Воин промолчал около минуты, поворачивая голову, то на монаха, то на командира:

— Эммет еще не вернулся?

— Нет, запаздывает на два дня.

— Проклятье.

— Может, встретился с черными щитами? — Предположил Лабрайд.

— Я выезжаю по их маршруту завтра утром — коням и людям нужно передохнуть. — Вставая, распорядился Ивон.

— Нет, — жестом руки осадил его командир. — Иначе в форте вообще людей не останется, подождем завтра, а потом решим.

— Но если его схватили горцы или черные…

— Значит, они уже давно ушли в горы! И мы их уже не догоним. — Оборвал возмущения Лабрайд. — Все, господа, отдыхайте.

Допив остатки вина, Лабрайд Эксмурт смог наконец-таки забыться сном. Обычно, ночью, перед тем как отправляться на покой, он проверял все дежурные посты, но сегодня ему было не до них. Сказывался весьма напряженный день: осмотр новых трупов зараженных, потеря дюжины Эммета, составление писем и прошений, ну и вино, довольно крепкое, и довольно сладкое, чтобы прикрыть свою крепость. Сколько он проспал, пока его не разбудило очередное выламывание двери, но открыв глаза, Лабрайд чувствовал себя бодрым.

— Милорд командующий! Милорд командующий! — Солдат с копьем стоял напротив его кровати. — Эммет прибыл, дозорные приказали вас срочно будить!

— Эммет?! — Лабрайд тряхнул головой, потер ладонями глаза. — Как он?

— Ранен.

— А десяток?

— Почти весь, но все… — стражник осекся.

— Что?

— Они, все ранены, милорд. Их Эммет в одиночку притащил. Здоровый, собака — на лице стражника возникла улыбка восхищения.

— Да. — Заканчивая одеваться, Лабрайд выпил кружку прохладной воды из бочки у кровати. — Пошли.

На лестнице до них дошел гул и лязг, раздававшийся с улицы.

— Крики, милорд. — Настороженно проговорил стражник, остановившись перед Лабрайдом на лестнице.

Вскоре и командующий расслышал это: лязг железа, крики…звуки боя, звуки смерти.

«На нас напали!»- мелькнуло в голове.

Лабрайд молча кинулся обратно в комнату, схватил ножны, выдернул меч. Опередив испуганного стражника в четыре прыжка преодолел два узких лестничных проходы. Ворота во двор были открыты, звук все приближался. Выбив плечом дверь, он выскочи во двор.

Вокруг все горело: двор освещала подожжённая конюшня и телега. Все вокруг было в полнейшем хаосе. Лабрайду

даже не удалось распознать: кто с кем сражается и кто напал на форт?

Наконец он смог разглядеть здоровяка Ивона, тот, одетый лишь в одну рубашку, но с мечем, вместе с щитоносцем стремительно приближались к нему. Перерубив темную фигуру, слишком большую для человека, он в три удара сердца оказался у командира.

— Что происходит? — Криком сорвалось у Лабрайда.

— Эм-мет, — тяжело дыша начал Ивон. — Заходите в башню, срочно! Эммет привел их!

— Кого?

Раздался крик, закончивший беседу. Лабрай развернулся, выставив вперед меч. Мальчишка-щитоносец валялся в пяти шагах от них, а у его шеи копошилась человекоподобная тварь. Нет, это не был пустоглазый, коих ему приходилось видеть. Это было совершенно иное чудовище, казалось, что это когда-то было человеком, вот только кости были все преломлены, ребра выставлены за спину, создавая нечто подобное плавнику, лицо казалось совершенно лишенным глаз, даже намеков, а изо рта вырывался ряд тонких клинков.

Пока Лабрайд разглядывал чудовище, загрысшее щитоносца, к Ивону на четвереньках подкрался пустоглазый. Они оба выставили клинки на встречу, но вместо того, чтобы набросится, словно зверь, пустоглазый, в котором Лабрайд узнал арбалетчика Бена, выпрямился, опрокинул голову назад, выгибая поясницу…Раздался треск, из грудной клетки вылетели части костей и кровь, Лабрайд почувствовал ее соленый вкус на губах. Из разорванной груди вылетело с десяток свистящих в воздухе кровавых кнутов. Рубаха Ивона тут же покрылась кровавыми густыми пятнами, удары кнутов опрокинули воина на спину, а из рванных ран на груди можно было увидеть кости и органы.

Лабрайд ринулся вперед, было бессмысленно оставаться в форте. Рубанув наотмашь двоих пустоглазых, он оказался в десяти шагах от раскрытых ворот. Но тупой удар в бок опрокинул его. На секунду он взглядом уперся в кровавую мокрую землю. Он быстро перевернулся, выставив меч вперед. Его лезвие уперлось в очередное человокоподобное нечто. Пустоглазые и прочие окружили его. Бежать было некуда.

Из шипящей и освящаемой лишь светом огня толпы вышел Эммет. Лабрайд узнал его по освещающейся костром сутулой плечистой фигуры и темным бакенбардам. Он подошел близко, практически упершись в острие клинка. Его лицо, кожа на его лице приобрела серый оттенок и стала напоминать чем-то рыбью чешую. Там где должны быть глаза располагались две кровавые впадины. То, что называлось Эмметом, десятником форта, выставило вперед сжатый кулак, словно желая, что-то передать.

Лабрайд чувствовал, как сердце его вырывается из груди, и дрожащими руками взял врученное. Это были глаза…пара зеленых окровавленных глаз — глаза Эммета.

«Иди и покажи им…» — раздался в голове женский голос, приятный, нежный. — «Иди и покажи им…».