Венец из окровавленных костей

Сторибрук Сэд

— Ты же сказала, что они сами вас находят. Откуда же ты можешь знать, где он? — Первый вопрос.

— Я иду к нему. На днях, меня, как прилежную слушающую попросили присмотреть за одним слепцом, проповедником.

— Где он?

— Здесь, недалеко, в приюте.

— Этот странный дом для шлюхиных отпрысков?

— Возможно — ушла от прямого ответа девушка.

— Тогда, почему? Почему ты предаешь своего бога? — Второй вопрос.

— Он не бог — Тайра выпрямилась. — И… — она взглянула на Крига, а он ан нее, — ради Крига, все ради него.

Рор хорошо мог отличить правду от лжи, но будь он проклят, если сейчас перед

ним происходило что-то раннее невиданное.

«Любовь».

То, что не он не познал и не познает, но то, что он смог понять и прочувствовать, глядя на их взгляды.

— Я ей верю, Рор. — Криг на мгновенье утерял свой знаменитый шакалий взгляд.

— Ну что же…если нас сожрут, клянусь, я тебя прокляну.

Приют не выделялся ничем от стоящих рядом домов, высоких, каменных. На удивление, все признаки культа Всеотца — огненное сердце, алый клинок, или хотя бы, красное знамя, которые украшали храмы и прочие здания церкви, начисто отсутствовали.

— Там с ним девочки, те, кто выжил из детей. И еще одна слушающая. — Тайра стояла позади Рора, пока он внимательно рассматривал цель.

— И никого? Никого из вооруженных мужчин.

— Нет, не зачем же.

Рор усмехнулся:

— Сначала заходишь ты, отопри нам дверь и подай сигнал, попытайся увести детей подальше, не хочу сними возится.

— Они больны.

— Тем более.

Позади Рора послышались мокрые хлипкие звуки: Криг провожал свою возлюбленную. Тайра подала сигнал довольно быстро, Рор не успел даже отлить. Криг посмотрел на него с вызывающей улыбкой: мол, видишь, не подвела. Но во взгляд вновь вернулась кровожадность, а его рука легла на клинок.

«Наконец-то, старый добрый Криг».

Они вошли в открытую высокую, окованную дверь. Она поддалась от одного прикосновения, не издавая ни звука. Их клинки были уже на изготовке. Рор вошел первым, как можно тише он вступил в довольно широкий темный коридор. В нос ударил запах гноя и смерти: про болезнь она не соврала. Коридор кончился через десять шагов и перед глазами бандита предстала круглая комната. В углу стояла Тайра, заприметив его она указала пальцем на сидевшего на коленях к нему спиной старика, и тут же скрылась. Криг шумно зашел в зал, опередив его и подойдя к молящемуся на расстояние пару шагов.

— Вы пришли как раз к столу. — Неожиданно сказал старик, продолжая стоять на коленях, и что-то бормоча.

Криг посмотрел на друга, тот кивнул в знак согласия: пора. Сначала нужно было повалить его, завязать рот, дабы старик не наслал проклятие, затем связать руки, ноги, да и в ближайшее логово, или просто поставить в ближней таверне, и сходить за подмогой: добычу змея никто не осмелится взять.

Удар пришелся прямо по челюсти: старик не в тот момент решил посмотреть слепым глазом на стоящего позади него Крига. Слепец распростерся на полу.

— Спасибо — послышался легкий хриплый шепот.

Криг усмехнулся:

— Сейчас еще получишь.

— Хватит! — Оборвал его Рор — вяжи его, и пасть заткни.

Звук замка заставил его обернуться. Из темного коридора на него смотрело шесть пар пустых серых глаз. Осознание пришло не сразу, лишь через пять ударов сердца: они влипли в ловушку. В одной руке он сжал свой широкий обоюдоострый клинок, вторая рука извлекла кривой нож из голенища. Он сделал шаг навстречу этим пустым глазницам. В сумрачном свете он разглядел неестественно бледные туловища смотрящих на него,

лишь двое из стоящих в коридоре по росту могли перевалить ему за пояс. Это были дети, лет восемь, не больше двенадцати. Если нужно, он легко сможет пробиться через них. Но в воздухе царило что-то с намеком на более серьезную опасность, нежели группа одурманенных чем-то детишек.

Звук железа заставил его обернутся: Криг уже лежал на полу, истекая кровью, а над ним восседала Тайра:

— Теперь мы будем вместе навечно. Теперь ты будешь во мне вечно.

Слепец громко засмеялся, окруженный маленькими низенькими темными фигурами.

Рор слишком сильно оказался увлеченным видом незваных хозяев, что не заметил, как оказался в окружении. С уверенностью, что он сможет порубить их всех, он замахнулся, целя клинком прямо по хребту Тайры. Однако вместо кости железо ударилось о железо. Взгляд бандита уперся на мечницу: бледную, как и все здесь, девушку со светло-серыми, запутанными в десятки косичек, волосами.

Она очень быстро перешла в контратаку, парируя его жалкие попытки перехватить инициативу и оттесняя его к дальней стене. Каждый удар сопровождался неестественным шипением, исходящим, как Рор понял, от низкий фигур, окружавших их место поединка. Некоторые из детей открывали рты, оголяя два ряда серых…клыков. Россказни о поедании трупов воронятами обретали перед ним реальность.

Наконец, он упал. Спина почувствовала под собой тяжелый удар камней и песка. Воздух с болью вырвался из груди, а рука была не в состоянии сжать клинок. Рор почувствовал, что не один в этой темноте. Переворачиваясь, обдавая свое тело невыносимой болью, он заметил еще одного, бездвижно сидевшего. Он узнал его: Моран, он должен был шуршать в районах с беженцами. Но он был здесь. Когда глаза привыкли к темноте Рор увидел тела всего десятка Морана, некоторые были освежеваны. Они все сидели, с неестественно прямыми спинами. Он подполз к телу, сверху послышались смешки. Глаза Морана смотрели куда-то вдаль, а из вскинутого вверх подбородка стекала, уже засохшая, широкая линия крови. Он знал, что с ним сделали, и остальными, сам пару раз такое вытворял — весь десяток насадили на колья, словно на вертел. Россказни о поедающих плоть мертвецов, воронятах, обрели полную, неоспоримую явь.

Ощущая острую боль, бандит потянулся к ножу: лучше умереть так, чем оказаться на месте братьев. Но ножа не было, а по его телу забегали чужие пальцы. Первые клыки вонзились в ноги, он отдернул тварь, но следующий укус пришелся на предплечье, его окружили…Десятки маленьких пустоглазых демонов. Он станет их первой закуской.

— А он нам не нужен? — Спросила сероволосая, наблюдая за тем, как ее младшие братья и сестры обедали.

— Нет, — слепец оперся о девушку. — Он сказал, лишь кожу отправить змею, а освежеванные тела выставить вдоль улицы.

— Но они же… — возмутилась она.

— Тише дитя. — Оборвал ее проповедник. — Его воля ведет нас.

***

Медлить было нельзя, выброшенный труп людей змеиного убийцы — прямой сигнал к действию и Мердок не медлил. Он за час собрал с полсотни стражников. И повел, к указанному шпиком дому.

Узкие бедные улицы заполонили алые кирасы вооруженных до зубов воинов, площадь у приюта была полностью расчищена, но освежеванные тела стражники побоялись убирать, по крайней мере до той поры, пока их не осветят священники.