Венец из окровавленных костей
Шрифт:
Скади опустила взгляд с небес:
— Поля мертвецов и реки, полные потрохов, плывущих на поедание мертвым воронам! Леса сталью и огнем поглотятся. — Она швырнула часть длинной кишки под ноги братьев. Раздался стук о дерево и на щите Хага появилось красно-коричневое пятно. — Жатва крови для вас и для всего севера грядет! Наслаждайтесь последними всходами лета и осени! Ибо весна встретит вас… — она ткнула пальцем в потроха — этим.
Все вокруг зашевелилось. Толпа, потерявшая дыхание на несколько минут, вновь обрела его.
— Слава и кровь ожидает сынов тана Железнобокого! — Вскрикнул Старейшина. —
Толпа заколотила в щиты, Хаг бездумно включился в это, однако, смотря на недобрый взгляд Скади, понял, что далеко не это она имела ввиду. Но толпа была рада услышать трактовку старейшины и пропустила все остальное мимо.
А далее…далее по кругу пошли ковши с брагой. Пить Хаг любил, пожалуй даже больше, чем охотиться в лесах или читать по сотый раз единственный записанный свод сказаний об Артуре Рейне, взятый когда-то Хорном в каком-то рейнском монастыре. Бран пил не меньше, но помимо этого он еще ухлестывал за какой-то молодой конопатой девкой, чьи волосы скатывались ниже таза. Бран пытался ни отходить от нее, дабы никто иной не перехватил объект его вожделения, и поэтому, оставил брата одного. Однако, не надолго…
— Как ты? — Раздался тихий девичий голосок сквозь пелену туманных песней и радостных выкриков.
Хаг тряхнул головой и взглянул: перед ним стояла сутулая темноволосая девушка. Ее лицо утопало в падающих темным космах. В глазах у него рябило, но не смотря на темноту, он узнал Сирень — сирота, жившая со знахаркой.
— Все как на псе зажило. — Горделиво постучал он себя по груди.
— Ты работаешь топором, знахарка говорит, что все раны откроются и ты сгниешь заживо.
— Да, ей бы этого хотелось. — Хаг протянул свой кубок девушке.
— Ей не понравилось, что тан доверил твою жизнь чужаку. Не думай, что если бы твои раны поплохели, она бы тебе не помогла. — Сирень казалась обиженной, в общем, она всегда имела такой вид — невинно-печальный.
Она посмотрела по сторонам, и медленно взяла кубок. Постояла с ним с минуту, словно хотела, чтобы все увидели, из чьих рук она принимает напиток. Она поднесла раскрытую ладонь к нему, резко залезла под рубаху.
— Эй, ты чего? — Возмутился Хаг.
— Я раны просмотреть. Нужен ты мне. — Пробубнила она, надув маленькие щеки с рыжими пятнашками, очень неестественно смотревшимися на ее бледном личике.
— Действительно, все зажило. — Констатировала она, изучив раны.
— Как я и говорил.
Она присела рядом.
— Как тебе Скади? У меня от нее до сих пор тряска. — Ее худое вытянутое бледное лицо изобразило неловкую улыбку, в темных глазах отражался испуг.
— Довольно красивая. — Он залпом допил браги. — Проклятье, где еще? — Он схватил лежавший под ногой закрытый мех и выплеснул, содержимое в деревянный кубок.
— нас ждет война?
— Рейн всегда воюет, а мы его часть. — Вздохнул он.
— Нет, она говорила про что-то другое. Она сказала, что меня ждет соленая вода.
— Ты с ней разговаривала? — Изумился Хаг. — как? Когда?
— Она подошла ко мне, — голос дрожал — после жертвы. И сказала. Хотя я и сама хотела спросить ее.
— Спросить о чем?
Вопрос остался без ответа.
— Она до сих пор здесь. Может она и тебе напророчит что-нибудь. Ты же видел, как она
— Сирень… — обеспокоенно привстал Хаг.
— Ничего — девушка отпрянула от него, поставив ребро ладони к носу. — Она тебя ждет.
— Где она? — Хаг отставил кубок и пошатываясь, сделал пару шагов.
Скади сидела на берегу реки. Взгляд ее мертвого глаза был направлен на противоположный, рейнский, берег. Хаг увидел в лунном отблеске от воды. Казалось, что она что-говорит себе под нос, а может берегу. Он приближался медленно. Сначала он был полон решимости, но сейчас, все куда-то ушло.
— Здравствуй, сын тана? — Опередила она его.
Хаг собрал волю в кулак, присел рядом на расстоянии вытянутой руки. Его спутница осталась на пригорке и наблюдала издалека.
— Я не его сын.
— Разве? Разве он не кормил и не заботился о тебе и твоей матери? Разве он не взял вас голодающих с болот, когда твой отец ушел?
— Я благодарен Хорну, но он не отец мне.
— Идиот.
Хаг скрыл свое возмущение. Скади повернулась и уставилась своим мертвым глазом прямо в него. Этот взгляд пронизывал насквозь. Хаг хотел отвернуться, но что-то ему подсказывало, что не стоит. Зато он смог разглядеть провидицу получше. И еще раз убедиться в ее красоте. Ее лицо, не смотря на темно-синие рисунки и несколько шрамов, оставалось довольно красивым, а «живой» глаз блестел темным огнем из-под черных прядей. Ее лицо выглядело довольно молодо, оно было ни худым и не полным, можно было сказать, идеальным. Хаг, да и никто в волчьем угле не видел прежде кого-то из общин Скад, и они представлялись горбатыми старухами, но не она…
— Я знаю, зачем ты пришел…
— Ну, мне сказали… — он махнул рукой в сторону Сирени.
— …твой отец жив.
— Ты видишь это? — Выпитое подобралось к горлу.
— Я это знаю. Готовься к холодной зиме, — голос ее стал ледяным, а взгляд устремился куда-то в пустоту. — Дом тебя не согреет, братья не придут. Я читаю знамения для тебя…
— Боги тебе поведали?
Скади недобро улыбнулась:
— Не все говорят боги, не только они. Я вижу знамения для тебя, встречая их, поймешь, что ты на своей тропе — она уперлась в него единственных видящим глазом, которым ни разу не моргнула — я вижу стальную улыбку, что никогда не уходит с лица…я вижу меч, я вижу невесту, что предназначена богам…и я вижу отца, что отрекся от них. Три! — Крикнула она, — иди за троицей, это та тропа, что приведет тебя к желаемому. — Она умолкла, так же резко, как и начала.
— Три значит. Далекий путь. — Пошутил Хаг, неловко усмехнувшись.
— Это путь к смерти. Судьбы не избежать. — она резко схватила Хага обеими руками за голову и приковала к себе его глаза. — Иди за судьбой, сын тана. — И в следующий миг вцепилась в него губами. Хаг не успел ничего сделать. От неожиданности и навалившегося возбуждения он обессилел.
Наконец, она оторвалась от него и повернулась обратно к реке:
— Ступай, если они мне еще что покажут, я приду к тебе.
— А что ты имела ввиду, говоря о соленой воде Сирени? — Перед уходом решился спросить Хаг.