Вера и рыцарь ее сердца
Шрифт:
– Соглашайся, паренек. В тебе пропадает талант шофера, а у меня шоферов не хватает. Что тебе делать на стройке? А в машине и морозы не страшны. Значит, так, завтра в семь утра жду тебя по этому адресу. За оплатой дело не постоит.
Высокий человек написал адрес фирмы на листочке, вырванном из блокнота. Он отдал его Ронни, сел за руль и укатил.
В ту эпоху для вождения машины нужны были не водительские права, а лишь умение и способности человека. На следующее утро Ронни начал свою автомобильную карьеру. Развозил мебель он ровно две недели, а в конце второй недели шеф предложил ему попробовать поездить на большегрузной машине с прицепом.
На следующий день Ронни влился в дружную семью дальнобойщиков. Он был рад этой перемене в жизни, а его мама была – вдвойне. Она тут же купила новый кошелек, вместительнее старого. Только отец Ронни хмурился. Слишком поспешными и легкомысленными казались ему поступки сына. Мир представлялся его сыну соблазнительным пирогом, только вот как-бы зубы не сломать о его начинку. В сердце отца закралась тревога: устоит ли Ронни на честном пути? … Но Альфонс молчал, понимая, что каждый овощ зреет в свое время, совету отца дети прислушиваются только тогда, когда в нем нуждаются сами. Чтобы совладать со своим беспокойством, Альфонс иногда молился за сына, держа в руках маленький медальон святой Риты. Он просил, чтобы молитвы этой святой хранили сына на всех его дорогах, и о его молитвах никто не должен был знать.
Надо сказать, что соблазны посыпались на молодого человека, как из рога изобилия.
В свой первый рейс Де Гроте был направлен в Испанию. Его «сфинкс», загруженный под завязку, уверенно пересекал Европу с севера на юг и с запада на восток. Дорога уводила за горизонт, и молодой шофер не уставал удивляться тому, какой прекрасной бывает земля в других странах. Ронни нравилось замечать течение времени по скольжению солнца от горизонта к горизонту. Мужчину приводило в восторг преображение земли в лучах заката или ее пробуждение в свете первых блесков зари.
«Боже, как хорошо! Жаль, что эту красоту могу видеть только я, и только потому, что я работаю дальнобойщиком. Вот бы схватить этот миг заката и показать его людям в городах. Нет, это бесполезно, никто пока сам увидит этой красоты, не поймет» С наступлением сумерек восторг молодого шофера сменяли суетные мысли, и ночная езда заключалась в борьбе со сном, а утром следующего дня снова всходило солнце над горизонтом, вновь природа вокруг озарялось золотом зари, и радостью наполнялось его сердце.
Однажды, на рассвете, Ронни раскрыл окно, чтобы в кабину грузовика впустить прохладный ветер, прогоняющий сон. Солнце медленно выкатывалось из-за холмов и поднималось над землей. В какое-то мгновение, Де Гроте ощутил свою мизерность перед открывающимся ему грандиозным макетом всего мироздания.
Водители из разных стран дорожили своим братством. Они говорили на разных языках, но, к удивлению молодого шофера, хорошо понимали друг друга. Ронни, как новенький в их рядах, пользовался особым вниманием. Его учили жить и мыслить, как живут и мыслят дальнобойщики.
После удачного рейса в Испанию Ронни получил день отдыха, и вновь отправился в путь, уже в Италию. На этот раз его грузовик был забит свежеморожеными окороками. В рейс он отправился под вечер воскресного дня и в полночь Ронни был уже на границе с Францией.
В то время таможня проверяла грузы на каждой пограничной заставе. Сбор таможенных налогов был делом доходным и имел свои нюансы. На границе между Бельгией и Францией грузовик Ронни задержали, то никто из таможни не говорил причину такой задержки. Уже к полудню следующего дня к Ронни подошел парень в полосатой майке. Он тоже был молодым водителем, но более опытным.
– Как зовут тебя, парень, и что ты везешь в своей «телеге»?
Ронни вылез из кабины. Он устал сидеть в одиночестве и был рад излить свою душу, хоть этому шоферу, говорившему с ним по-французски.
– Это просто уму непостижимо! Ужас! Ужас! Ужас! Я уже три часа здесь кукую, а мне надо успеть в Италию до выходных дней. Боюсь, вдруг что-нибудь случится с холодильной установкой, и тогда пропадут окорочка!!!
От его возмущения французские слова стали сами самой приходить ему на ум, хотя шофер шофера всегда поймет и без слов.
– Ах, друг, возмущайся – не возмущайся, а тут платить надо. Поделись товаром с экспедитором и не забудь про ветеринара, тогда твоя свинина не успеет протухнуть, – посоветовал Ронни незнакомый дальнобойщик в полосатой майке.
– Это воровство. В накладной все точно указано, какой груз я везу! Я терять работу не хочу.
– Стоп говорить! У тебя в контракте стоит, что все расходы на границе будут покрыты за счет фирмы?
Ронни тут же полез в кабину, чтобы показать контракт.
К этому моменту перед его кабиной стояло уже три шофера, которых мучило здоровое любопытство.
– Паренек, ты спрячь этот контракт туда, где лежал. И дай по свиной ножке начальнику таможни и ветеринару, так положено по традиции. Делись, наш младший брат, с сильными мира сего, ибо так этот мир устроен!
Как только Ронни унес на таможню три свиные ляжки, – все документы были подписаны, и вскоре его рефрижератор уже набирал скорость на просторах Франции. Потерю трех кусков копченой свинины Ронни воспринял спокойно, потому что со слов дальнобойщиков такие потери были обычным делом.
Приехав в Палермо, на знаменитую колбасную фабрику, молодой шофер был удивлен гостеприимством хозяина предприятия, тот его встретил, как дорогого гостя и накормил домашним обедом. Потом выяснилась недостача груза, и от этого Ронни чувствовал себя неловко. Хорошо, что свинина была доставлена в отличном состоянии, и владелец фирмы долго не печалился, а на прощание пожал руку Ронни. Видимо, о традиции платить на таможне он тоже знал. Это негласное соглашение оправдывало воровство водителей-дальнобойщиков.