Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов"
Шрифт:
Человек-дракон встал и тщательно обследовал собственное тело в поисках еще каких-либо изменений. Убедившись, что больше ничего в нем не поменялось, он застегнул разодранные сзади хвостом брюки, подпоясав их ремнем, который весьма удачно лег между двух костных шипов. Кэно чувствовал прилив сил, но голод все же сильно ослабил его. Ожидание становилось невыносимым — он вышиб заколоченную дверь ногой с поразительной легкостью и побежал в кухню. Пока он шел по коридору, крылья начали слушаться его, и Кэно сложил их за спиной. В холодильнике было только сырое мясо, но это его не остановило. Дракон рвал клыками мясо, зубы
— Кэно, ты вышиб дверь! — возмущенно и ошеломленно закричал Кобра, бредя по коридору. — Перед этим ты разбил окно, распилил стол! Я уже молчу о том, что ты сделал со стеной, когда заколачивал дверь! Тебе не казалось, что ты слишком много себе позволяешь? — задал он риторический вопрос, войдя на кухню. — Нет, ты, конечно, лидер клана, но смею напомнить, что это мой дом, и… — он замер в оцепенении. — Твою мать!
Кобра покосился на чешую, огромные крылья, хвост и хотел рвануть прочь отсюда, но ноги не слушались его. Кэно развернулся, извившись всем телом, и гневно уставился на парня, левый глаз его налился кровью. Ему не нравилось, что этот сопляк попытался командовать им. Кэно схватил Кобру за горло и, подняв над землей, прижал его к стене.
— Ты мою мать не трогай, — прорычал он совсем невнятным ревом, — а то я твою прабабушку вспомню!
Дракон отшвырнул парня в сторону, как паршивого котенка; тот упал на стол.
— Ты совсем сбрендил! — сползая со стола на пол и ощупывая ладонью ушибленную спину, простонал Кобра и тут же пожалел о сказанном — от таких слов Кэно совсем озверел и готов был убить парня.
Его спас Джарек, пришедший пообедать. Анархист явился как нельзя вовремя. Заметив случившееся, он подбежал к окну и круто распахнул его, так что рама заехала Кэно по затылку, он растянулся на полу без сознания.
— Отдохни, дракончик! — бросил Джарек, подавая руку Кобре.
Парень поднялся на ноги. Спина продолжала ныть.
— Похоже, ты перестарался, — он указал Джареку на оконную раму — на белой краске остался след крови. — Ты ему голову разбил.
Анархист испуганно бросился к товарищу. Кровь испачкала его волосы на затылке, вокруг рассеченной кожи.
— Боже Праведный! — проронил Джарек.
Он взял со стола кухонный нож и поднес лезвие к лицу главаря. Когда лезвие запотело, он немного успокоился — это значило, что Кэно дышал. Джарек вытащил из кармана жилетки платок и попытался остановить кровь. Кровотечение было очень сильно, липкая кровь перепачкала руки анархиста, ему от этого стало страшно и дурно.
— Вайнер! — закричал Джарек. — Помоги! Вайнер!
Вайнер воспользовался своими связями, и коллеги помогли ему доставить человека-дракона в центр медицинских исследований. Товарищам Кэно просто повезло, что он, будучи еще в здравом уме, сообщил, что денег у него немало осталось, и дал Кире на всякий случай номер счета. После множества обследований Генрих наконец-то обнаружил причину изменений в организме.
— В его крови была обнаружена очень высокая концентрация неизвестного вещества. Мы установили, что именно оно вызвало изменение метаболизма, заставило клетки мутировать. Мы условно назвали вещество: «герпетин». От греческого «herpeton» — «пресмыкающееся». Проблема в том, что для получения подобного результата
— И это все? — недовольно уточнила Кира, выслушав этот доклад. — Чем же ты ему поможешь?
— Пока не знаю. Сегодня сделали биопсию. Я обнаружил в его организме опухоль.
Киру бросило в холод, на глазах выступили слезы, когда в мыслях непроизвольно всплыла единственная ассоциация: «Рак». Кровь похолодела от страха.
— Не нужно нервничать, — попытался утешить ее Генрих. — Биопсию делают в сотнях случаев. Может, это просто какой-то побочный эффект.
Кира отвернулась к стене, закрыв лицо руками. Вайнер же ушел из кабинета — его позвал его старый друг и коллега венгерский ученый Бранко Ольжич. Он проводил биохимическую экспертизу проб тканей.
— Результаты меня, мягко сказать, потрясли, — сообщил Ольжич. — В клетках этой «опухоли» содержится огромное количество герпетина. Похоже, ее клетки синтезируют это вещество…
— Ты гений! — воскликнул Генрих, будто на него снизошло озарение. — Теперь я все понял! Это и есть источник герпетина! Это железа, вживленная в организм!
— Значит, ты нашел выход? — поинтересовался венгр.
— Нужно удалить ее, — сказал Генрих Вайнер. — Тогда все эти мутации пройдут. Надеюсь, ты осознаешь, что все «лишнее» придется удалять хирургически?
Бранко Ольжич кивнул. Генрих вернулся к Кире и объяснил ситуацию.
— Да! — вскрикнула она от радости. — Значит, он спасен!
— Сейчас сообщу ему, — пообещал немец.
Он подошел к белым дверям изолятора, закрытого на кодовый замок. Врач ввел код, и створки дверей бесшумно разъехались. Вайнер вошел в изолятор. Он стал чутко вслушиваться в сиплое рычание, еле различая слова:
— Я чувствую… Чувствую… Это сила… Во мне… Мне нужна эта сила!
— Ты же хотел избавиться от этого! — крикнул Генрих.
Дракон развернулся и ощетинился. Щель зрачка кровожадно сузилась.
— Нет! Это моя сила! Моя свобода! Свобода!!!
Он кинулся вниз из окна, даже не почувствовав, как разбилось стекло — так прочна была чешуя. Сердце замерло. У самой земли дракон расправил крылья и, собрав все силы, взмыл ввысь. Прохладный и свежий ночной воздух наполнил легкие. Дракон взлетал все выше и выше, ветер ласкал холодную чешую. Улицы внизу были пустынны — ни души. Тем не менее, дракон полетел за город. Он не знал, что, стоя у разбитого окна, рыжая девушка со слезами на глазах провожала взглядом того, кто когда-то — еще совсем недавно — был человеком по имени Кэно.
Дракон поднимался все выше. Там он ощутил, как душен стал разреженный холодный воздух. Но он продолжал подниматься ввысь, точно пытался долететь до серебряного диска луны. Вдруг дракон сложил крылья и камнем упал вниз, вновь расправив их у самой земли. С замиранием сердца он играл с этой жизнью, насмехаясь над законами физики, вопреки которым взмыл в небеса. Вот она — свобода, поправшая законы природы и здравый смысл! Лети, куда хочешь! Живи, как хочешь! Ты никому ничего не должен! Никто не вправе управлять тобой — ты неприрученный зверь!