Верховная жрица
Шрифт:
Ее губы приоткрываются, и в ее словах слышится осторожность, когда она спрашивает:
— А потом?
Я пожимаю плечами.
— А потом ничего.
— Что ты хочешь взамен?
Сделав глубокий вдох, я сажусь в кресло, прежде чем ответить:
— Ничего. Я буду убивать злобных ублюдков. Вот почему я присоединился к Сантьяго.
— Чтобы убивать? — Спрашивает она, приподнимая брови. — И это все, чего ты хочешь?
Это не то, чего я хочу. Это то, что мне нужно.
Глава 11
?
Найт
Когда
Я не могу ее винить. В этом мире ничто не дается даром.
Я смотрю на ее бледное лицо и бормочу:
— Просто для ясности. Я не буду вмешиваться в твою жизнь, если ты не наделаешь глупостей, как сегодня. Тебе не следовало покидать больницу, но я понимаю, почему ты это сделала.
— И почему, по-твоему, я это сделала? — Спрашивает она.
— Тебе нужно было показать другим, насколько ты сильна. Мы все это прекрасно поняли, поэтому сосредоточься на выздоровлении.
— Господи, я никогда не слышал, чтобы он так много говорил, — внезапно произносит Сантьяго с порога.
Я оглядываюсь через плечо, но ничего не отвечаю.
— Но он прав, — соглашается он со мной. — Тебе следует уделять больше внимания своему здоровью, иначе ничего полезного ты нам не принесешь.
— Ладно, — бормочет Кассия, а затем спрашивает: — Ты здесь, чтобы забрать Элени?
Сантьяго кивает. Он смотрит то на меня, то на нее, а затем спрашивает:
— Вы двое все уладили?
Я смотрю на Кассию и спрашиваю:
— Мы все уладили?
Она делает глубокий вдох и медленно выдыхает, прежде чем ответить:
— Да.
Сантьяго усмехается, глядя мне в глаза.
— Береги ее.
— Ты же знаешь, что я сохраню ей жизнь, — бормочу я.
Он похлопывает меня по плечу и бросает взгляд на Кассию.
— Я обязательно навещу тебя позже на этой неделе.
— Спасибо, — отвечает она. — Я ценю все.
Я слышу, как Сантьяго выходит из палаты, а Кассия со вздохом ложится обратно.
Я не свожу с нее глаз, и это заставляет ее посмотреть на меня в ответ.
— Как давно ты знаешь Сантьяго?
— Чуть больше двух лет.
Я наблюдаю, как она поудобнее устраивается на подушках, и ее голос становится мягче.
— Ты киллер?
— Нет.
Ее глаза начинают закрываться, когда она спрашивает:
— Тогда чем именно ты занимаешься?
— Убиваю злобных ублюдков, — честно отвечаю я.
— Хм... звучит так, будто ты и правда киллер, — сонно бормочет она, прежде чем задремать.
Я выжидаю несколько минут, прежде чем признаться:
— Нет, я просто старший брат, у которого вырвали сердце,
Когда я закрываю глаза, Кассия шепчет:
— Мне очень жаль, что ты так тяжело переживаешь утрату.
Я резко открываю глаза и вижу, что она поворачивается ко мне спиной.
— Они убили мою младшую сестру прямо у меня на глазах. Элени держала Кики за руку, когда пуля попала Кики в затылок.
Блять. А потом они застрелили и Элени прямо у нее на глазах.
У меня нет слов, чтобы утешить ее, когда ее плечи начинают вздрагивать. Ее дыхание становится прерывистым, что свидетельствует о том, что она плачет.
Никакое количество слез не уменьшит ее боль от потери семьи. На месте вырванного кусочка из ее сердца могут появиться шрамы, но сама рана никогда не заживет.
Мои глаза прикованы к женщине, которая обладает необъяснимой властью надо мной. Из нее вырывается всхлип, и она утыкается лицом в подушки.
Большинство людей, которые меня встречают, думают, что я бесчувственный робот, но это не так. Я поднимаюсь на ноги и закрываю дверь. Задернув жалюзи, я возвращаюсь и сажусь на край кровати.
Взяв Кассию за плечи, я притягиваю ее к себе. Она качает головой, но когда я прижимаю ее лицо к своей груди и заключаю в объятия, из нее вырывается сдавленный крик.
— Жаль, что у меня нет возможности защитить тебя от боли, — шепчу я, начиная поглаживать ее волосы цвета карамели. — Но я могу сделать так, чтобы никто больше не увидел тебя такой.
Она кивает, и я удивляюсь, когда она обнимает меня.
Кассия плачет, ее крики эхом отдаются в моем сердце, и все, что я могу сделать, – это закрыть свои горящие глаза.
Я ни разу не плакал из-за Ронни, но, Боже, как бы мне хотелось. Думаю, это помогло бы.
Минуты текут незаметно, и, обнимая Кассию, пока она оплакивает свою семью, я чувствую, как в трещины моей души просачиваются чужие эмоции.
От этого моя защитная сторона, которая и так уже вышла из-под контроля, растет еще больше. Ее влияние на меня становится все сильнее, и в моей голове появляются тревожные звоночки.
Блять.
Убрав руки от Кассии, я встаю и иду к двери. Не говоря ни слова, я выхожу из палаты и снова закрываю дверь.
Стоя в коридоре, я качаю головой. Я не могу привязаться к Кассии Димитриу.
Я снова качаю головой и отхожу в сторону, чтобы прислониться спиной к стене. Скрестив руки на груди, я заглушаю все эмоции, которые вызывает во мне Кассия.
Забота о ком-то в конечном итоге перерастает в любовь, а затем, когда этот человек уходит из твоей жизни, ты испытываешь сильную боль.