Веридикт
Шрифт:
— Я очень ответственный, — повернувшись лицом, сердечно заверил его Алес. Комиссар молчал, холодно взирая в неведомое никуда. А Меральду трясло, от избытка нарушений её личных границ и от осознания тихих, но вполне разборчивых слов, сказанных только ей. Бравиати сунул девушке носовой платок, так что теперь у неё намечалась полномасштабная коллекция.
Герцог медленно оттеснял Роза к выходу, не касаясь того и пальцем.
— Смею напомнить, что я официальный фаворит королевы, — продолжал выкручиваться Алес, но всё равно отступал, когда Хари делал очередной шаг.
— С ним просто невозможно разговаривать, — пожаловался он, весело выглядывая из-за спины комиссара.
— Права фаворита заканчиваются там,
— Брат, — ладонь Алеса опасно упёрлась в белоснежный камзол, — У девочки прекрасная память. Эй, орешек, что мне светит за нападение на главного комиссара?
— Пункт пятнадцать, первый указ пятой части, высшая мера наказания, — послушно выдала Меральда и сама удивилась своим знаниям. Пока на запястье красовался браслет, она совсем не осознавала этих возможностей. Но даже если Хари и вправду манипулировал её чувствами, рассчитывая получить согласие на подключение к идеографу, оставался мизерный шанс, что Хотису грозит казнь. Картинка возможного будущего слишком ярко отпечаталась в её воображении: худая долговязая фигура в светлой холще и последний взмах растрёпанных медных прядей, тонущих в клубах тумана. Поэтому она собиралась пойти на что угодно, лишь бы перспектива не превратилась в реальное воспоминание.
— Раз она заинтересована в даче показаний, верни ей синк. Позволь записать все те части автобиографии, что тебя интересуют. Дай шанс, прежде чем засунуть в бесконтрольную пишущую машинку, — последнее Алес практически выплюнул, как какое-нибудь ругательство, и кивнул в сторону зарешеченной ниши. Хари сделал последний шаг, окончательно вытеснив брата в коридор. Сбоку мелькнуло три фигурных острия, и Меральда прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть. — Я сам, — послышалось из проёма. Герцог вернулся в допросную, с такой силой захлопнув за собой дверь, что та снова затрещала. Сфокусировал взгляд на девушке, будто всё это время смотрел в огромное окно и только сейчас заметил на стекле крохотную окалину.
— Ученица, озвучьте ваше окончательное решение.
Меральда встала, сжимая в каждом кулаке по платку, отчего выглядела не просто уверенной, а воинственной, готовой драться за свои слова. Теперь она поняла, что стала уникальным свидетелем, который не только хочет, но и может помочь следствию.
— Комиссар Хари, можно мне попробовать записать необходимые воспоминания? Я действительно помню все детали и согласна передать трансляцию в архив гарнизона. Если по результатам вы снимете обвинения с Хотиса Вертигальда. Он не входил в здание, не слышал сигнала и даже не убегал от архангелов. Убегала я, а он просто искал меня.
Неподвижный, словно вырезанный из цельного куска гранита, герцог Тобиэл Хари, опустил глаза в пол и широко усмехнулся. Усмешка вышла какой-то горькой.
— Меральда Каллепс, не советую выдвигать мне условия. У следствия уже есть неопровержимые доказательства вины задержанного. Боюсь, ваши показания ничего не изменят.
— Тогда я отказываюсь давать показания! — зло выкрикнула она.
— Похоже, некоторые лекции вы всё-таки пропустили, — теперь его неспешный, тихий тон раздражал студентку даже больше, чем ехидные нотки в голосе Алеса Роза. — Можно выбрать способ свидетельства, можно не давать согласия на запись. Непосредственно отказ от дачи показаний всегда равен соучастию. К счастью, вы уже ответили на все интересующие меня вопросы, а потому можете быть свободны, — и демонстративно отступил с прохода. Меральда с безжалостностью носорога протопала к двери и попыталась эффектно растворить её плечом. Несколько раз, но та не поддавалась.
— Вы поранитесь. Позвольте мне, — учтиво предложил Азесин Бравиати из Хэндская, но не стал ждать, пока Меральда угомонится. Видимо, догадывался, что ей на самом деле уже не так важно
Архангелы проводили девушку в полупустой атриум, и сейчас он показался ей очень уютным. В камине трещали доски, щедро расплёскивая тепло, а оранжевые блики пламени причудливо танцевали на полу. Скамейку у очага уже занял архивариус, заметно подрастерявший свой лоск — усы распушились в забавные кисточки и теперь выглядели ненастоящими, приклеенными, точно как и его парик. Он усердно, почти рассерженно, протирал монокль, то и дело проверяя чистоту линзы на просвет. Напротив, на соседних лавках, ждали отправления в город дородный мужчина в объёмном шарфе и леди из Академии инженеров. Меральда тоже собиралась занять отдельную скамью, потому как старший библиотекарь ей не нравился, рядом с толстяком оставалось не так уж много места, а девушка вообще лежала, свесив одну ногу, и что-то лениво вычерчивала мыском. Однако, завидев Меральду, толстяк подвинулся и дружелюбно постучал ладонью по освободившейся поверхности. Отказываться было неловко, а делать вид, что не заметила приглашения, уже поздно, поэтому она присела. На самый краешек.
— Артист Том Мот из Вельхи, — важно кивнул толстяк, перекидывая длинный шарф ещё на один оборот. Не давая собеседнице раскрыть рта, он быстро затараторил, — Понимаю ваше замешательство, мало кто готов вот так сразу осознать столь внезапную встречу. И да, согласен, очень жаль, что при вас нет синка. На самом деле, меня тоже удручает его отсутствие. Хотелось бы записать ваш романтичный образ — именно такой типаж я искал для главной героини своего нового фильма. Только представьте — тайный орден, противники каменной эпохи, жаждущие захватить власть, и общество инженеров, которым крайне важно хранить секреты старых технологий. Одни крадут книги, чтобы расшифровать их, вторые — чтобы спрятать. Шпион из ордена и девушка из Академии нацелились на одну и ту же рукопись и вынуждены любыми путями отнимать её друг у друга, пока за ними неустанно следует гарнизон…
— Он тебя до смерти заболтает, — предостерегла девушку инженер, продолжая меланхолично рисовать на полу воображаемые схемы. Меральда хотела ответить, но не успела — артист снова перетянул внимание на себя, продолжив драматичную речь:
— Конфликт главных героев на фоне постоянного бега от королевских архангелов сначала перерастает во взаимопомощь, а затем в нежные чувства. Но их любовь омрачает ожидание неизбежного. Кто бы ни принёс рукопись, второй будет наказан за неудачу своим руководством, а если они решат сдаться, то лишь навлекут на себя гнев короля. Чувствуете, какой накал страстей? Сопереживаете героям?
Уловив вопросительную интонацию, Меральда кивнула, её взгляд нервно забегал по атриуму, ища спасения. Библиотекарь закончил начищать монокль и теперь, зажав оправу глазницей, выщипывал что-то невидимое на ткани своего костюма. У входной двери в идеальной стойке застыли два архангела. Визоры закрывали верхнюю часть лица, поэтому Меральде нравилось думать, будто охранники просто спят. Стоя, совсем как лошади. Том снизил громкость до шёпота и заговорщически спросил:
— Хотите узнать, чем всё закончится?
Девушка снова кивнула, несколько рассеяно, потому как теперь наблюдала за плавными движениями стройной ноги, затянутой в узкие штанины комбинезона. Определённо этой леди стоило стать художницей, танцовщицей или актрисой. Линия артистки была предначертана ей самой судьбой, подарившей столь очаровательную внешность и грацию кошки.
— Они сожгут библиотеку.
— Что? — испуганно подскочила Меральда.
— Сожгут все книги, — свистящим, неразборчивым голосом повторил Том Мот. При этом он смотрел совсем в другую сторону, словно опасался, что за ними следят.