Веридикт

Ли Лета

— Что за безрукий кустарь это спроектировал? — задала резонный вопрос леди с серебристыми волосами, изящно изогнув бровь. И тогда Меральда заметила, что не она одна наблюдает за тем, как их в очередной раз отрезают от остального мира.

— А я давно говорю, что пора заняться перилами, да разве ж кто-то слушает старого машиниста? Вот провалимся в бездну, тогда и попомнят старика, — беззлобно проворчал извозчик и успокаивающе похлопал встревоженную лошадь по загривку. Как только последний архангел сошёл с империала, кучер забрался на козлы и пустил шестёрку в обход учебного плаца.

Пока арестантов ранжировали в цепочку, строго по росту, Меральда сообразила, что строения, расположенные вдоль крепостных стен, были казармами. Архангелы окружили сформированный строй со всех сторон и повели через ворота во внутренний двор. Меральда завела здоровую руку за спину, чтобы мальчик мог ухватиться за неё, если вдруг станет страшно. Но он храбрился, развлекаясь тем, что ступал шаг в шаг за спутницей.

Девушка вообще не смотрела под ноги, наоборот, шла с высоко поднятой головой, стараясь увидеть рыжий затылок Хотиса, от которого её отделяли пышный пучок, подпаленный чёрный парик, вспотевшая лысина и куцый седой хвостик, лежавший поверх яркого шарфа. Ко всеобщему удивлению, для них отворили парадные двери, а не отправили в обход цитадели к какому-нибудь мрачному подземелью. На пороге стояла пожилая экономка, в круглых очочках на круглом же лице в обрамлении кружев объёмного чепчика, и торопливо вытирала руки о накрахмаленный передник.

— Да что ж это такое, черепахи быстрее ползают! — деланно возмущалась женщина, сторонясь с прохода.

В атриуме царил полумрак, разреженный флюоритовыми светильниками и тлеющими в большом камине углями. Убранство отличалось скромностью, если не бедностью. Никаких украшений, не считая функциональных камней флюорита в оправах из линз и резных колонн галерей на втором ярусе. Из мебели имелись только грубо вытесанные скамьи с высокими спинками. Единственное окно было едва ли светлее серых стен и располагалось над вторым пролётом центральной лестницы.

— Семеро. Надо подготовить комнаты и предупредить поваров, — проговаривала вслух экономка, скорее для себя, чтобы не забыть. — Нагреть воды, принести чистую одежду. Да уж, на такого здоровяка разве что простыню пустить. Король всемогущий, что это за страшные раны, деточка? — старушка склонилась над предплечьем Меральды, придерживая очки указательным пальцем. Но почти сразу выпрямилась, судорожно хватаясь за сердце. Пронзительный звук свистка, совсем как в библиотеке, неожиданно взорвал воздух. Иши испуганно вцепился в ладошку ученицы, а та подпрыгнула и принялась хаотично крутить головой. Профессор Орисо стоял, не шелохнувшись, и смотрел в пол, только мизинец всё ещё подрагивал, хотя синка на нём не было. Толстяк завалился на пол, как падают опоссумы при малейшей опасности.

— Вы точно хотите, чтобы мы дожили до допроса? — скривился Вертигальд, демонстративно прочищая ухо. Старший офицер невозмутимо спрятал свисток в нагрудном кармане и обратился к лестнице.

Меральда, совершенно сбитая с толку, продолжала вертеться заведённой куклой, ей хотелось убежать, спрятаться, но мальчишка только сильнее сжимал её пальцы. Слева, за балюстрадой второго этажа, мелькнуло светлое пятно, и она, наконец, остановилась. Из-под чёрного капюшона за ними наблюдал герцог Хари и довольно ухмылялся. Заметив пристальный взгляд девушки, он коротко помахал ей, натянул капюшон поглубже и отступил во мрак. Теперь Иши держался так крепко, что кисть онемела. И причиной тому был мужчина, медленно спускавшийся по лестнице деревянной походкой. Одетый во всё белое, как и архангелы, только на рукавах глухо застёгнутого камзола поблескивали золотые ободки. Его лицо, хищно вытянутое и с острыми скулами, покрытыми лёгкой щетиной, не выражало вообще ничего. Светлые волосы зачёсаны назад и подобраны в тугой хвост, руки сцеплены за спиной. Кроме скрипа его подошвы и своего дыхания, Меральда ничего не слышала. Преодолев последнюю ступеньку, мужчина застыл. Брови, напоминавшие размах орлиных крыльев, сомкнулись, а из-под них на уже беспорядочный строй прибывших глядела леденящая пустота. В этих глазах не было и намёка на душу, словно их отлили из голубого стекла и зачем-то вставили в пустующие глазницы мертвеца. Архивариус упал на колени и стремительно пополз к его ногам. Завидев впереди скрещённые трезубцы, он благоразумно замер и, не поднимая головы, с уже наполовину отлепившимся париком, залебезил:

— Герцог Хари, я так рад встрече с вами. Позвольте выразить…

— Изолировать, — тихим, бесцветным голосом приказал комиссар.

— Тоби, твои кровожадные псы искусали бедную девочку и совсем изорвали платье. Её обязательно нужно показать лекарю и переодеть, — возмутилась пожилая экономка, становясь у плеча Меральды в полной готовности отвоевать её хоть у гарнизона, хоть у целого прайда химер. Девушка неосознанно потянулась к разорванному шву, пытаясь прикрыть ключицу. Получалось не очень, так как на другой руке почти повис маленький Иши Алрат. Герцог механическим движением повернул голову и вперился в лицо старушки долгим, немигающим взглядом. Женщина стоически его выдержала и даже упрямо вздёрнула сморщенный подбородок.

— Няня, — угрожающе отчеканил Тобиэл Хари, немного подавшись вперёд.

— Прости, милый, совсем из ума вышла, — и торжественно добавила, чуть присев в реверансе, — Герцог Хари.

Комиссар едва заметно кивнул, а потом заговорил, чётко и отрывисто, будто составлял список:

— Изолировать. Привести лекаря. Накормить. Переодеть. Утром доставить на дознание.

Глава 3. Допрос

Лампа в комнате светила очень тускло, кристалл почти разрядился

и явно требовал замены. Ночью дождь не прекратился, крошечные капли разбивались о жёлоб водосточной трубы и глухо утекали прочь. Даже если бы звёзды не прятались за низкими тучами, им всё равно не удалось бы побороть этот сумрак — окном служила узкая бойница, затянутая снаружи мелкой рабицей. Меральда полулежала в нише, на манер стрелка, и, прижавшись лбом к сетке, оглядывала окрестности. Задержанных распределили в башне, с такой высоты хорошо просматривался не только внутренний двор, но и внешний. Уже было глубоко за полночь и Каструм-Мар спал, за исключением часовых у ворот и ещё двоих возле катушки моста. Меральде тоже не спалось. Она долго ворочалась в кровати, каждый раз пугаясь неестественных теней, отбрасываемых на стену постепенно угасающим флюоритом. Комната была обставлена аскетично, но назвать её камерой язык не поворачивался. Девушка представляла себе сырые подвалы, густонаселённые крысами и клопами, с ямой в полу в качестве отхожего места и тонким слоем соломы для сна. Здесь же имелась кровать, заправленная чистым, хрустящим бельём, и небольшой сундук, в котором Меральда сразу после ужина с удивлением обнаружила коробку с игрой в дедал. Обеденная группа из маленького табурета и ещё одного, повыше, с претензией на стол, располагалась в углу, справа от бойницы. Сейчас на деревянной столешнице лежал недостроенный лабиринт, коробке с деталями места не хватило и она ютилась на полу. Внутри не оказалось шарика для игры, но Меральда не расстроилась и собиралась просто водить по доске пальцем. Кусок комнаты оттяпали перегородки уборной, где стояли вполне приличный умывальник и горшок, очевидно, подключённые к бакам с дождевой водой и ливнёвкам. Более чем приемлемо для такого старого здания. В Солазуре водозабор шёл прямо из цистерн конденсатора, а краны ставились отдельно для питьевой воды, с усиленной фильтрацией, и для санитарной, с нагревателями. В Хазе не было встроенных обеззараживателей и теплообменников, и жители привычно пользовались камнями. Здесь ей не дали ни сантеграна, ни термалита, кран был только один, поэтому пить сточную воду она не решилась, а холодной могла разве что умыться. Правда, к приходу лекаря ей принесли таз с горячей водой. Такой большой, что тащили его два архангела под чутким руководством старой экономки. Она по-доброму ворчала на неповоротливых солдат, сравнивая их уже даже не с черепахами, а с ленивыми улитками.

— Держи, деточка. Умойся и переоденься. Лекарь сейчас приводит в чувство здоровяка, а потом сразу к тебе. А псину эту бестолковую в фармацию отдадут, нечего людоедам при архиве делать, — с этими словами старушка сунула Меральде белоснежный свёрток, ещё раз взглянула на прокушенное предплечье и неодобрительно поцокала языком.

— Спасибо, прислужница… — девушка запнулась, поздно сообразив, что их не представили.

— Няня. Няня Роуз, — круглое лицо на мгновение стало ещё круглее от мимолётной улыбки, но няня сразу насупилась, переведя внимание на горе-носильщиков, пытающихся боком втиснуться в проём уборной. — Ну вот, пусти слона на танцы! Кто ж так заносит?!

Оставшись одна, девушка развернула вручённое экономкой и оцепенела. Там были полотенце, губка для обтирания и хлопковая сорочка, такая же, как на приговорённых женщинах. Торопливо вымывшись, Меральда снова натянула своё грязное, порванное платье. Наряжаться в одежду потенциальной покойницы ей совершенно не хотелось. И как только она закончила с туалетом, лекарь Азесин Бравиати из Хэндская гулко постучал в дверь, затем стремительно вошёл, представился и галантно попросил её руку. Девушка замешкалась, потому как вопрос звучал неоднозначно и её конечность с равным успехом могла требоваться как для осмотра, так и для приветствия, а то и насовсем. Азесин не стал терять времени и уверенно перехватил её левую руку, с одной стороны у локтя, а с другой — за запястье, и медленно повернул, изучая рану. Его тонкие красные перчатки неприятно поскрипывали, соприкасаясь с кожей. Бравиати вообще был одет довольно странно для лекаря, если не сказать фривольно. Тёмно-алый кожаный сюртук с узкими манжетами и воротником-стойкой являл собой противоположность привычной зелёной мантии. Будучи юной и бесстрашной покорительницей джунглей, Меральда неудачно свалилась с дерева и сломала ключицу. Тогда она впервые покинула Хаз, родители отвезли её на лечение в Сонград, к хорошему костоправу. Там она с присущей детям непосредственностью спросила, почему в здравнице всё такое зелёное, а лекарь с загадочной улыбкой сообщил, что изумруд помогает успокоиться. Если следовать этой логике, красный ассоциировался с агрессией и уж точно не располагал к доверию.

— Почему вы не носите мантию? — всё-таки решилась спросить девушка. Он как раз готовил антисептический раствор из воды и пыли сантеграна.

— Мешает, — лаконично изрёк Азесин и тряхнул короткими каштановыми волосами, будто они тоже мешали. На обнажившемся виске Меральда заметила небольшой шрам в виде двух пересекающихся чёрточек. Подставив таз, он обильно обработал место укуса. Холодный раствор прожёг струпья и с шипением устремился внутрь. Вновь открывшиеся раны неприятно засаднили, и Меральда непроизвольно поморщилась. — Нужно потерпеть, — скорее приказал, чем посочувствовал лекарь и принялся наматывать перевязочный материал.