Вернуть мужа. Стратегия и Тактика

Володина Жанна

– Я могу попросить Максима не вас развезти, а нас с ним развести, - каламбурю я, нервно хихикая.

Все замолкают и смотрят на меня.

– Тебе пить нельзя, - констатирует Сашка, забирая у меня бокал.
– Хватит прикалываться. Пора рассказать, что случилось.

– Ведь случилось?
– мягко спрашивает Лерка.

– О! Что-то случилось?
– любопытная Мышильда преданно смотрит на меня, ожидая интересного рассказа, как когда-то в детстве.

– Мы расстались с Максимом, - вдруг сказала я, хотя, когда все они приехали ко мне, хотела

отложить объяснения на неопределенное время. Была мысль даже приврать. Во спасение. От расспросов и сочувствий. Но то, что случилось дальше, стало полной неожиданностью.

Мои разновозрастные гостьи начали смеяться. Радостно так, словно в ответ на хорошую и уместную шутку.

– Ты? С Максом?
– пузырилась от смеха сестра.
– Да вас пилой не распились, кувалдой не разбить, ОМОНом не разогнать.

– Кувалда и не понадобилась, Мышка бежала, хвостиком махнула.
– И я тоже махнула, только не хвостиком, а рукой. Но не той рукой. А рукой с бокалом, облив себя шампанским.

Все снова засуетились. Сашка вытирала меня полотенцем. Мышильда требовала налить Варьке еще. Только Лерка странно посмотрела на меня и удивленно спросила:

– Это то, о чем я подумала?

– Да, - ответила я.
– Это оно. Вернее она. У него есть женщина. Мы расстались.

Наступила тишина. Робкая. Хрупкая. Тонкая. В этой тишине было слышно, как где-то в поселке лает собака. Потом охнула Мышильда, с размаху села на стул Сашка, уронила на стол яблоко Мила.

– Не верю, - простаниславила Сашка.

– Не может быть!
– в унисон сказали Мила и Анна.

– Ты пьяная?
– пьяно спросила Мышильда.

– Нет. Макс нет, - сказала резко Лерка.

– Да!
– выкрикнула я и посмотрела на бабушкин портрет. Вот и тебе сказала, баба Лиза. Тебе было труднее всех рассказать.

– Нет, - легонько, еле заметно, отрицательно покачала головой самая близкая мне на свете женщина на портрете.
– Он не мог.

Я же говорила, что алкоголь мне противопоказан. Так и в дурку можно угодить. И чтобы не выпустить наружу слезы, не обмануть саму себя и не возвращаться в состояние предыдущих дней, я начала рассказывать. Все с самого начала, с пятницы, с дня моего рождения.

Меня выслушали молча, с напряженными недоверчивыми лицами.

– Можете меня пытать, - спокойно сказала Сашка.
– Даже если он сам мне в лицо скажет - нет, не может быть.

– Даже если сам скажет?
– поразилась Мила.

– Он не скажет, - Лерка вдруг успокоилась и начала разливать всем чай.

– Да я полжизни мечтаю, чтобы у меня такая любовь случилась!
– начала причитать Мышильда.

Случилась любовь. Как все-таки точно сказано. Неграмотно, но абсолютно точно.

Пятнадцать лет назад.

Мы решили покурить. Вернее, это Игорь стащил у второго отца сигареты и принес их в школу. Сигареты были из самой Америки, и Игорь сказал, что они необыкновенно вкусные, не то что наши, кроме того, совсем невредные. На большой перемене было запланировано попробовать. Вовка с Игорем спрятались за гаражи,

а меня оставили на стреме. Это возмущало до глубины души. Ведь если невредные, то и мне можно.

Мальчишки затянулись, важно поглядывая по сторонам и изображая дегустационные раздумья.

– Я тоже хочу, - заканючила я, и парни сдались. Мне совсем не понравилось, но я небрежно держала сигарету между пальцами и играла роль бывалой курильщицы. Больше всего мне хотелось сплюнуть, но я героически терпела.

Когда Вовка с Игорем уже докуривали свои первые в жизни сигареты, изредка покашливая, из-за угла появился Максим.

– Напугал!
– сказала я, ощутив восторг от того, что он видит меня с сигаретой, такую взрослую и опытную.

– Придурки!
– выругался Максим, выбивая из рук Вовки сигарету и хватая у меня мою. За его спиной появились школьная техничка тетя Паша и директор школы Наталья Сергеевна. Нас накрыли на месте преступления. Сигареты были в руках Игоря и ... Максима. Вовка ловко успел наступить на свою, закрыв окурок кроссовком.

– Вот, Наталья Сергеевна! Каждый день сюда бегают, я вам говорила, - пыхтела довольная тетя Паша.
– Поймали, наконец!

Холодно-красивое лицо Натальи Сергеевны не испортила ни одна эмоция. Она оглядела нас с ног до головы, задержала взгляд на Игоре, равнодушно посмотрела на Максима. Интерес появился в выражении ее лица только тогда, когда она повернулась ко мне:

– И что же ты здесь делаешь, Варвара Дымова?

– Свежим воздухом дышу, - ответила я, как всегда, чувствуя себя неловко рядом с этой совершенной женщиной. Про нашего директора в школе ходили легенды. Она преподавала литературу только в старших классах. Старшеклассники боялись ее и боготворили. Говорили, что с ее уроков даже на перемену не хочется. Я в такую чушь не верила.

– Через час с родителями в моем кабинете, - спокойно сказала Наталья Сергеевна и пошла по двору к крыльцу школы, цокая высоченными каблуками молочно-кремовых лакированных туфель.

Через час нас чихвостили в ее кабинете все, кому не лень: и наша пожилая классная руководительница, учительница истории Зоя Львовна, и дежурный администратор Павел Иванович, бывший военный, и мой отец, и отец Игоря. Наталья Сергеевна сидела за своим широким столом и с усмешкой смотрела на нас.

– Зорина с Дымовой отпустите, - говорил Игорь, стараясь нас выгородить.
– Они просто рядом стояли.

– Они рядом стояли, а вы, Жданов, с Быстровым курили?
– допрашивал Павел Иванович.

– Да, так вышло, нечаянно, - улыбаясь, пожал плечами Игорь.

– Зачем?
– глядя на Максима, вдруг спросила директор.

– Так. Попробовать, - выдержал ее строгий взгляд Максим.
– Дымову с Зориным отпустите.

– Вот родители Зорина придут, тогда и отпустим, - вздыхала Зоя Львовна.

– Не придут, - печально промолвил Вовка.
– Они полярники, на льдине сейчас.

"Полярники" пришли вдвоем. Забрали Вовку с клятвенным обещанием всыпать по первое число. И за льдину тоже.