Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
Каждый из них выиграл по двадцать баксов. Плохое начало.
Дортмундер полез в свои отяжелевшие карманы, вынув оттуда несколько мятых американских долларов и пару римских монет, которые рассыпались по полу и были подняты Генри раньше, чем Дортмундер сумел среагировать. Генри взглянул на монеты и сказал, кладя их на стол перед Дортмундером.
— Мы на такие не играем.
Все бросили быстрый взгляд на монеты до того, как Дортмундер успел засунуть их обратно в карман.
— Я много путешествую, — объяснил Дортмундер.
—
Игра началась.
Дортмундер знал, что, чтобы победить в игре с элементом удачи, надо устранить этот самый элемент удачи. Немного удачи, ловкость рук, карта спрятанная в руке, туз на будущее, и очень скоро дела Дортмундера пошли очень неплохо.
Он выигрывал каждый раз, и вот в тот момент, когда спустя час копы постучали в металлическую дверь, у Дортмундера на руках было уже 240 баксов.
Ближе всего к двери сидел Отто.
— Что теперь? — спросил он, идя обсудить через решетку это с теми, кто стучал.
Эл, выглядя так, будто он не мог в это поверить, спросил:
— Они хотят приостановить нашу игру?
— Не думаю, — отозвался Генри.
Отто открыл дверь, проклиная свои глаза, и комната заполнилась копами. У некоторых были свежие царапины — результаты дороги сюда в кромешной темноте.
— Они говорят, — пояснил Отто, — что в отеле было ограбление, и они думают, что вор пробрался сюда.
— Украдено несколько редчайших монет — сказал огромный коп с сержантскими нашивками и надписью «Перри» на именной табличке. — Кто-нибудь здесь проходил этой ночью?
— Только мы, — сказал Лэрри. На Дортмундера никто не смотрел.
— Возможно, — сказал один из копов. — Вы должны предъявить свои документы.
Все кроме Дортмундера полезли за бумажниками. Отто сказал:
— Офицер, мы с вами знаем друг друга уже несколько лет. Это книжный магазин, и это писатели, издатель и литературный агент. И эта наша обычная партия в покер.
— Вы все друг друга знаете, а?
— Уже много лет, — сказал Отто, вытащил книжку и показал копу фотографию на задней части обложки. — Видите, это Лэрри.
Он указал на Лэрри, нарисовавшего себе на лице улыбку — точь-в-точь такую же, как на фотографии.
— Правда? — коп посмотрел на настоящего Лэрри, потом на обложку. — Я читал кое-что из ваших книг. Я офицер Некола.
Лэрри стал более резким:
— Правда?
— Вы читали когда-нибудь Уильяма Дж. Коница? — спросил коп.
Лэрри широко улыбнулся:
— Он мой друг.
— Наш друг, — поправил Джастин.
— Вот это настоящий писатель, — сказал Некола. — Он мог бы стать полицейским, понимаете, о чем я?
— Понимаем, — сказал Лэрри.
Пока длилась литературная дискуссия, Дортмундер задавался вопросом: почему они прикрывают меня? Я пришел сюда сегодня, показал им эти монеты, они не «знают меня несколько лет», почему же они не тычут в меня пальцами,
Симпозиум закончился. Один из копов попросил Джастина подписать книжку в карманном переплете. Копы ушли. Некоторые — через центральный выход, другие — через задний.
Отто спросил у них на прощание:
— Если что произойдет, что нам делать?
— Не волнуйтесь, — ответил сержант Перри, — мы будем здесь в течение нескольких часов.
И тогда Дортмундер понял. Стоит им только свистнуть, как копы прибегут по его душу. А сейчас у него их деньги.
Никто никогда не позволит незнакомцу выйти из игры после первого часа, если у него ваши деньги, и если он ещё не извинился. А далее по обстоятельствам. Зная то, что они знают о нем, Дортмундере, его новые друзья будут играть до полного возмещения убытка.
Он прекрасно понимал, что происходит.
Отто занял свое место, осклабился и спросил:
— Чье слово?
— Мое — ответил Джастин. — Открываю.
Дортмундер посмотрел свои карты. Тройка, пятерка, семерка — пик, червовая дама и бубновый туз. Он открыл двухдолларовый лимит. Все продолжали игру.
Начиная с этого момента, Дортмундер сам не очень понимал, что делает. Он скинул даму и туз. Джастин сдал ему две карты и посмотрел на них. Это были четверка и шестерка пик.
Кто-нибудь делал это раньше? Дортмундер старался не сделать «лестницу», а получился «флеш роял». Удача, а? Рассказать — не поверят.
— Твое слово, Джон, — сказал Джастин.
— Пас, — сказал Дортмундер. — С Рождеством. — Он махнул рукой.
Намечалась длинная ночь. Длиной в 240 долларов.
Барахолка
Как-то Дортмундер завладел некими монетами особой ценности, а торговец по имени Стун в то же время в очередной раз загремел в провинциальную тюрьму. Вот Джон и решил, что самое время повидать Арни Олбрайта. Другого ничего не остается. Так вот, пожав плечами и застегнув свой мешочек монет на молнию, Дортмундер направился от Вестсайда до 86-й, затем прошелся по 89-й между Бродвеем и Вест-Эндом, где над книжным магазином располагалась квартира Арни.
Дортмундер вошел в вестибюль. Сначала он подумал позвонить по домофону, потом передумал и, решил что есть идея получше. Он миновал внутреннюю дверь с помощью кредитки.
Поднявшись по лестнице, он остановился у двери Арни. Та была жуткого грязно серо-желто-зеленого цвета. Он постучал костяшками пальцев.
Тишина.
Арни нет дома? Быть не может! Арни никогда не уходил из дома. Это фактически противоречило городскому постановлению Арни Олбрайта — выходить из квартиры и смешиваться с простыми людьми на обычной улице. Так что, Дортмундер постучал еще раз согнутым средним пальцем правой руки, и когда это не произвело никакого эффекта, он ногой дважды пнул дверь.