Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
— Не будь дураком, ты знаешь, что почте доверять нельзя.
— Просто оставить его где-нибудь, как какого-нибудь брошенного ребенка возле церкви, тоже не могу. Ведь любой ребенок или какой-то умник заметил его и присвоит себе, «нагреется» на нем, а я по-прежнему в беде.
— Знаешь что, Джон? — Келп сел прямо. — В голову пришла мысль.
— Нда? И какая?
— Все же в «Бар и Гриль» лучше не ходи. Мне кажется, что поболтать без последствий с Тини Балчером у тебя не получится. Я
Дортмундер ничего не ответил. Он просто смотрел на Энди.
— Энди, Джон знает, о чем говорит, — спокойно сказала Мэй, расположившись в кресле неподалеку.
— Да ну? Нда, я понимаю, что ты имеешь в виду, — Келп усмехнулся и покачал головой. — Но для меня это новость, понимаешь? Я все еще не пришел в себя.
— Самое главное сейчас, — продолжил Дортмундер, — придумать, как вернуть, чертов рубин.
— Мне кажется, ты должен позвонить, — предложил Энди.
— Кому, туркам? Или «американскому народу»?
— В полицию. Позвони копу с телевидения, Мэлоуни. (Келп только слышал это имя и не видел его написания.)
— Позвонить копам, — размышлял Дортмундер. — И сказать: «Привет, кольцо у меня. Хотите его обратно?».
— Именно, — ответил Келп, который начинал оживляться. — Возможно, ты даже поторгуешься немного. Джон, ты сможешь, наверное, извлечь выгоду с этого дела!
— Не хочу никакой выгоды, — ответил Дортмундер. — Хочу просто избавиться от камня.
— Хорошо, тогда действуй по обстоятельствам, — предложил Келп. — Смотри, как пойдет разговор.
— Расскажу тебе, как пойдет разговор. Пока мы будем торговаться, и действовать по обстоятельствам, они отследят вызов, и вскоре я окажусь в окружении синих униформ.
— Не обязательно, — Келп выглядел очень задумчивым.
— Энди? У тебя есть план? — вмешалась Мэй.
— Возможно. Очень даже воомоооожно.
27
Когда низкорослый человечек робко вошел в сопровождении Тони Каппеллетти в офис Мэлоуни, тот посмотрел на него из-за своего стола и спросил:
— Бенджамин Клопзик?
— Ну и дела! — воскликнул человечек, и на лице его засияла огромная улыбка. — Это вы ко мне обращаетесь?
Мэлоуни нахмурился и попытался еще раз:
— Вы Бенджамин Артур Клопзик?
— Я?
— Садись, — приказал Тони Каппеллетти и подтолкнул его к стулу напротив Мэлоуни. — Все в порядке, это Клопзик. Бенджи, водишь нас за нос?
— О, нет, сэр, главный инспектор, — заверил Бенджамин Артур Клопзик и слегка улыбнулся Мэлоуни. — Доброе утро, главный инспектор.
— Иди к чёрту, — ответил Мэлоуни.
— Да, сэр, — Клопзик положил руки с грязными ногтями между колен и сидел настороженно, как
— Итак, — начал инспектор. — Большая часть отбросов общества, мелких воришек, никчемных обманщиков и безнадежных неудачников желает помочь Департаменту Полиции города Нью-Йорка в поиске Византийского Огня, верно?
— Да, сэр, главный инспектор.
— Не говоря уже о ФБР.
Клопзик выглядел потерянным:
— Инспектор?
— А говорить о них у меня нет желания, — продолжил Мэлоуни и холодно улыбнулся Тони Каппеллетти, который по-прежнему находился в кабинете. Тот ничего не ответил. Шутить с ним — это как рассказывать лошади анекдот. Мэлоуни пожалел, что рядом нет Леона. Тот слишком много времени проводит в приемной за вязанием крючком. Стоит ли из-за этого бурчать на Леона? Мэлоуни хмуро и строго взглянул на Клопзика:
— Итак, готовы ли вы сделать заявление? И подписать его?
Клопзик испугался:
— Заявление? Подпись? — и, скрутившись на стуле, он молча посмотрел на Каппеллетти, как будто тот был его тренером.
Тот покачал своей тяжелой лохматой головой.
— Фрэнсис, мы ведь хотим, чтобы Бенджи продолжал вращаться в преступном мире.
Нет заявления, значит, и Леон не нужен.
— Верно, — согласился Мэлоуни. — Клопзик, ты понимаешь, что никакой сделки не может быть. Если вы, бомжи, тунеядцы и жалкие подонки, и решили помочь властям в расследовании чудовищного преступления, то только из-за своего гражданского долга, понятно?
— Да, конечно, главный инспектор, — Клопзик снова повеселел. — А пока блицкриг прекратиться, верно?
На этот раз леденящей улыбкой Мэлоуни наградил Клопзика, который сражу же, сильно заморгал глазами, как будто обморозил нос.
— Вы называете это блицем, Клопзик? — задал вопрос инспектор. — Эти небольшие учения, проводимые нами до сих пор, показались вам блицкригом?
И Мэлоуни замолчал в ожидании ответа и, возможно, чтобы перевести дыхание. Артур Клопзик так и не решил, какой ответ правильный: да или нет. Мэлоуни ждал, а Клопзик продолжал моргать, готовый кувыркнуться или принести палку. Наконец, инспектор сам ответил на свой вопрос:
— Это не так. Завтра, если мы так и не получим тот проклятый рубин, то у тебя и твоих никудышных приятелей появится прекрасная возможность воочию увидеть, что есть настоящий блицкриг. Этого ты хочешь, Клопзик?
Бенджи знал точный ответ:
— Нет, главный инспектор!
— Иди и передай этим головорезам мои слова.
— Да, главный инспектор.
— Также можешь сказать им, что ни мне, ни Департаменту Полиции города Нью-Йорка они не делают никакого одолжения.
— О, нет, главный инспектор.