Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
— Не догадалась? — Смех у детеныша был женский, взрослый. — И не догадаешься, потому что это не имеет значения.
— Уходи, — сказала Верка. — А то я Олега Владиславовича позову.
— Ты от него подальше держись, — сказал детеныш. — Ему недолго жить осталось, а смерть его будет ужасной.
— Олег!
— Стой! Помолчи. Скажи, где Оксана? Куда вы Оксану дели?
— Олег Владиславович, ловите ее!
— Ах ты, мразь горячая! — Детеныш ткнул в Верку зонтиком. Зонтик был странным.
— Ты где, Вера? С тобой все в порядке? Это ты кричала?
Видно, он заметил убегавшего детеныша, потому что голос его изменился. Он закричал:
— Стой! Стой, кому говорю! Ты куда, поганец?
Верка огорченно стояла в дверях сарая, опустив руки. Остатки козьего молока капали на солому.
Катька была возмущена. Ну подумайте: весь день в себе копила, хотела хозяйку порадовать, а она все на пол! Какое неуважение к парнокопытным!
— Не догнал я его, — сказал Олег, заходя в сарай. — Славно ты его пугнула.
— Я со страха, — ответила Верка. — Если бы подумала, разве стала бы молоком жертвовать?
— А чего испугалась?
— Он зонтик принес. — Верка показала на зонтик, лежавший у ее ног. — А потом стал требовать, чтобы я ему про Оксану сказала.
— Что? Что? Говори конкретнее!
— Просто спрашивал, а потом этой штукой, зонтиком, чуть не проткнул. Там в нем сабля.
— Не может быть сабли в складном зонтике, — возразил Олег. Он поднял зонтик, нажал на кнопку, зонтик раскрылся. Зонтик был совсем нестрашным. И никакой сабли!
— Но я же видела! Такая длинная и блестит!
— Какая? Точнее!
— Ну как у Чапаева.
— Это не сабля, — вдруг расстроился Олег. — Это куда хуже сабли.
— Что вы имеете в виду? — Верка сердилась. Не нравились ей все эти недомолвки. Она чувствовала, что нервничает не меньше Олега, но никто не желает ей ничего объяснить.
— Обязательно объясню.
— А молока почти нет, — вдруг вспомнила Верка. — Что будет, что будет!
— Возьми денег, купи молока в Пушкине.
— Откуда там козье молоко?
— Купи хорошее, коровье.
— Вы моей бабки не знаете!
— Боюсь, что я уже ничего не знаю.
— Вы в Пушкино не поедете? — спросила Верка.
— Я тебя до станции провожу. Не хочу, чтобы ты одна по улицам разгуливала. Потом кое-какие дела здесь сделать надо. Вот, кстати, с Папаней поговорить.
— Правильно, он знает эту Оксану.
— А потом я подъеду к больнице и буду ждать тебя у ворот. У автобусной остановки навес и скамейка. Там и буду ждать. А если ты раньше освободишься, то
— Спасибо.
— Не обращай внимания, — ответил сосед.
Он был расстроен. Огляделся вокруг, поднял с соломы красную шапочку детеныша.
— Роняем ценные вещи, — заметил он.
Олег крутил шапочку в руке.
А потом сделал странную вещь.
Вытащил из внутреннего кармана пиджака пластиковый пакет, осторожно его открыл и двумя пальцами опустил шапочку внутрь. Так делают следователи в детективах.
А потом положил пакет в карман.
— А что с зонтиком делать? — спросила Верка.
— Пока что использовать по назначению, — ответил Олег Владиславович. — А потом я его у тебя отберу.
«Наверное, он все же чекист, — подумала Верка. — Может быть, даже следователь. А они? Мамаша с детенышем? Они кто? Мафия? Жаль, что у меня нет воображения. Вот бы Топоркову из класса показать — он здорово умеет придумывать».
Верка стала собираться.
Олег сбегал к себе, закрыл дом, надел плащ, и они пошли к станции.
Ворота коттеджа, где жили мамаша с детенышем, были закрыты.
Улица пуста.
Дождь бесконечно сыплет и сыплет, мелкий, холодный, скоро все листья с деревьев собьет — и так уже приходится шагать по толстому слою листьев.
Когда они поворачивали на Советскую, Верка услышала странный треск.
Сверху раздался отдаленный раскат грома — словно рвут пополам простыню. И по ушам ударил воздух!
Верка взглянула вверх, но Олег закричал:
— Назад! — и дернул ее за руку.
Верка чуть не упала. Пришлось отскочить, куда потянул ее за рукав Олег Владиславович.
И тут же перед ними рухнула громадная сосна. Мимо нее Верка каждый день ходила на станцию — самая большая сосна в поселке.
Дерево рухнуло с ужасной скоростью и силой — ствол ударил по земле и даже подпрыгнул. Удар был таким мощным, что на соседних дачах зазвенели стекла, а забор на той стороне улицы разлетелся в щепки.
— А теперь вперед! — крикнул Олег Владиславович и заставил Верку, у которой онемели колени от запоздалого ужаса, перебраться через сосну и побежать по Советской к станции.
Навстречу бежали какие-то случайные люди, любопытные.
— Где? Что? — кричали они.
Как будто произошло землетрясение.
Пробежав полдороги, Олег с Веркой перешли на быстрый шаг.
Верка раскрыла зонтик.
Олег свой забыл, и потому они шли, прижавшись друг к другу, чтобы укрыться под одним зонтом. Хорошо еще, что они почти одного роста.
— Это они? — Верка спросила не сразу. Ей надоело бояться, и, конечно, лучше бы, если сосна упала сама по себе, от дождя, ветра и осени.