Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая.
Шрифт:
– Ещё вопрос! – обратился я к мальчишке, - Есть здесь пруд, или арык, где дети купаются?
– Есть канал! За посёлком, вон там! Туда даже детдомовцы приезжают!
Я обрадовался этому известию. Вспомнив про иголку среди иголок.
К этому времени девушка принесла нам одежду.
– Что с вами? – удивилась она, разглядев нас, как следует, - Вы сбежали из концлагеря?
– Вы недалеки от истины! – улыбнулся я ей «милой» улыбкой, запихивая одежду в холщовые сумки. Позаимствовав из кассы рублей пятьдесят, мы, не успев одеться,
Конечно, нам до боли было жаль оставлять здесь раненых товарищей, но сдаваться мы были не намерены, поэтому рванули к «козлику».
Ключи на самом деле торчали в замке зажигания, я повернул, машина завелась, и мы помчались вперёд, благодаря и барыгу, и мальчика, подсказавшего нам, где взять транспорт.
Скоро зелень, показавшаяся впереди, указала нам направление, в котором находился канал.
Добравшись, мы остановились и огляделись. В связи с жарким днём здесь было немало народу, стояли два «ПАЗика», с табличками «дети», эти самые дети купались, загорали и просто бегали по берегу. Маленькие голышом. Мы бы тоже влились в их компанию, если бы не номера на ягодичках.
Зяма быстро натянул трусы, я тоже.
Ему хорошо, а у меня на плече, где у Миледи красовалась лилия, был выжжен номер 13.
Засунув карабин под заднее сиденье машины, мы взяли сумки с одеждой и побежали на пляж.
Там, вынув одежду, разложили её на песке, сумки прикопали. Если одежду украдут, так и скажем воспитателям, которых я заметил, когда попросимся к ним, сказав, что отстали… от кого-то. Там придумаем.
Взяв Зяму за руку, потащил в канал. Отплыли подальше, купались, не забывая приглядывать за берегом. На другом берегу канала тоже загорали ребята и взрослые. Туда мы и поплыли.
На этой стороне мы приняли беззаботный вид, не забывая, однако, смотреть вокруг.
На той стороне, откуда мы приплыли, подъехал автомобиль, из него вышли какие-то люди. Не привлекая особого внимания, начались проверки купающихся. То, что угнанный автомобиль нашли, я не был уверен: пока хозяин его обнаружит, удивится, побежит в милицию…
Если барыга не в доле с милицией, сразу не кинутся на поиски, а если даже кинутся, нас ищут совсем другие люди. Как мне кажется, им не всегда по пути с милицией, слишком далеко они зашли.
И тут… Сначала я даже не поверил своим глазам!
К нашему берегу подошёл «ПАЗик», откуда сначала вышли воспитатели, мужчины. На воспитателей и их воспитанников у меня уже глаз был намётан! Они очень вежливо освободили самый неудобный кусок пляжа, и затем разрешили выйти из автобуса пацанам.
С огромной радостью я увидел бритые головы наших ровесников! Специнтернат!
Мы сделали заплыв, подождав, когда эта весёлая компания разденется и с весёлыми криками бросится в воду.
После этого мы спокойно выбрались
Трусы у нас были такими же, лица и головы не отличались от интернатских, разве что мы более костлявые.
Я внимательно осматривал ребят, отыскивая похожих на нас с Зямой. И они нашлись. Причём уселись рядом с нами.
– Привет! – поздоровался я.
– Привет! – не отказались пацаны.
– Сдёрнуть хотите? – поинтересовался я.
– А что? – насторожились пацаны.
– Мы с корешем попали в неприятную историю, надо спрятаться. Давайте так. Вы нам свою робу, кликухи, а мы говорим, где наша гражданская одежда, по рукам? Только быстро!
– Вас же быстро вычислят! – не поверили интернатские.
– Это уже наше дело! Нам главное, отсюда смыться! Ваш интернат далеко?
– Не очень, зато за колючей проволокой! Вам понравится! – усмехнулся старший и представился:
– Васька Жмых, он же Шмаков, а это – Сучок, или Сенька Короткин.
– Я Васька, - решил я, - а ты Сучок! – толкнул я поморщившегося Зяму. После чего ребята показали нам свою робу, а мы нарисовали на песке, где лежат наши вещи. Мы их специально разложили в разных местах, придавив камнями. Хоть что-то должно остаться.
Ребята уплыли, позаимствовав у нас червонец, а мы продолжали культурно отдыхать, приглядываясь к коллективу.
Перед уходом Васька с Сучком описали нам центровых парней, даже шепнули кое-кому о нас, чтобы не слишком удивлялись подмене. Оценив наш колоритный вид, пацаны не задавали лишних вопросов. Если они были не глупыми, могли сообразить, что спрятаться в закрытом интернате могли только сбежавшие из колонии, а значит, можно предположить, что мы выше их по статусу.
Но прощупать попытаются, уверен.
Когда, по мнению удивлённых относительным порядком воспитателей все накупались, мы построились, причём в нашу сторону уже поглядывали отдельные нехорошие личности, из числа гражданских. Провели перекличку, посчитали по головам, и велели рассаживаться по местам.
– Эй! Кенты! – тихо позвали нас сзади, когда мы уже сидели в автобусе, - Вы откуда?!
– Всё потом! – улыбнулся я самой хищной своей улыбкой, от которой верхняя губа, рассечённая побратимом, обнажила зубы вместе с дёснами, а перебитый нос съехал на сторону.
Роба скрыла, наконец, выжженный номер на плече. Кепка была с большим козырьком, почти скрывающим лицо.
Честно говоря, я был доволен. Сейчас поужинаем, воспитатели проведут перекличку, и спать…
Ну, спать нам вряд ли дадут, спросят, кто такие… но, думаю, договоримся.
Уйти отсюда? Да как два пальца! Деньги есть, купить майку с кедами можно.
Где я деньги прятал? Да в трусах! Это очень просто.
А вот Зяма что-то совсем раскис. Привалился к окну и отключился. Кое-как его растолкал, когда приехали. Нехорошо ему было, не отпускали видения плохой гибели пацанов на берегу озера.