Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.
Шрифт:
Я вошёл в купе, забросил на верхнюю полку рюкзак. С трудом. Чуть не задел одного из игроков.
– Осторожнее! – заворчал он на меня.
– Извините! – ответил я, снимая обувь. Затем я забрался наверх, и улёгся там, подложив рюкзак себе под голову.
Один из игроков удивлённо бросил на меня взгляд, и снова уткнулся в карты.
Я сверху смотрел, как они играют. Сверху видно было всё, как трое катал раздевают мужика.
– Чё подсматриваешь? – подозрительно спросил тот мужчина, один из катал, единственный,
– Я не знаю этой игры, мне интересно посмотреть. Можно?
– Смотри, только не подсказывай! – сурово сказал мне мужчина, снова уткнувшись в карты.
Они проигрывали мужику, а тот и радовался, глядя, как растёт возле него кучка халявных денег.
Каталы делали грустные лица, кидали карты на стол и порывались завязать с неудачной игрой.
Пока они разыгрывали из себя идиотов, поезд тронулся. В купе заглянула проводница, глянула на меня, спросила:
– Ваш?
– Твой? – спросил мужчина, с которым я перекинулся парой слов у того, кто сидел подо мной. Тот рассеянно кивнул головой. Проводница ушла, спросив про чай. Все пожелали.
И тут каталам «попёрло». Лица приняли радостное выражение, горка денег у мужика стала таять. Потом он полез в кошелёк. Проводница принесла пять кружек чая. Я, увлекшись интересной игрой, попросил подать мне стакан. Подали. Выпив чай, я, с усмешкой, смотрел, как каталы мухлюют, почти не скрываясь. Мужик вошёл в азарт, у него, то получалось выиграть, то проигрывал вдвое больше.
Наконец у него кончились деньги.
– Отыграться бы! – жалобно попросил он.
– Есть на что? – спросил, довольный катала. Напарник терпилы тоже выглядел грустным, хотя он тоже был из разводящих.
– Нет, кончились деньги. Может, на вещи? Часы? Браслет?
– Подержите, пожалуйста, стакан! – попросил я мужика. Тот машинально взял стакан в подстаканнике, удивлённо посмотрел на меня.
– Как вас зовут? – спросил я его.
– Константин Петрович, - ответил мужик.
– Закройте дверь, Константин Петрович, - попросил я его. Мужик закрыл дверь.
– Константин Петрович, - предложил я, - хотите, я отыграюсь за вас? Только не бесплатно.
– Что ты хочешь? – напрягся мужик. Каталы тоже изумлённо смотрели на меня, не просекая фишки.
– Пятьдесят процентов! – выпалил я.
– Харя не треснет? – возмутился мужик.
– У меня не треснет харя! – засмеялся я, - Вали тогда отсюда, голым!
Какталы тоже засмеялись, удивляясь жадности мужика.
– Пацан, а у тебя деньги-то есть? На что играть собираешься?
– А на рюкзак! – весело сказал я.
– А что в рюкзаке? – смеялись дяди, явно моя игра им понравилась.
– Что в рюкзаке, вы узнаете, если выиграете его у меня! – сказал я, подняв пальчик. – Одно могу сказать: там всё, что у меня есть. Вот ты, - указал я на своего собеседника, - Готов поставить на кон всё своё имущество?
– Ну что? – спросил он у Константина Петровича, - согласен на предложение пацана? Видишь, чтобы выручить тебя, он готов поставить на кон всё своё имущество. Отыграй хоть половину!
– Была, не была! – махнул рукой Константин Петрович.
Мы быстро перезнакомились. Мужчины были ещё довольно молоды, поэтому они представились как Витёк, Толян, Николай.
– Тебя как кличут, шкет? – спросил Николай, тот самый, который меня заметил. Самый наблюдательный. Достал папиросу.
– При детях не курите, пожалуйста! – вежливо попросил я.
– Ладно…, ребёнок! – ухмыльнулся Николай, пряча папиросу, - Значит, говоришь, ни разу не играл?
– В эту игру не играл, - сознался я, - есть новая колода? Меня Санькой кличут.
Игроки переглянулись, колода нашлась у напарника Константина Петровича.
– Я буду играть честно! – заявил я, под громовой хохот мужчин.
– Константин Петрович, возьмите меня на ручки, а то мне высоко… - попросил я.
Когда уселся на коленях, попросил:
– Граждане игроки, видите, у меня рубашка с коротким рукавом? Прошу…
Мужчины, переглянувшись, закатали рукава рубах. Кто их знает, что там у них!
Началась игра. Так – как денег я не ставил, пришлось несколько ставок выиграть. Каталы перестали шутить. Я видел, как они делают вбросы и сбросы, но для меня это было не критично. Карты, которые мне сдавали, я складывал, потом разворачивал в нужную мне комбинацию.
Когда одинаковых карт в колоде оказывалось больше, чем надо, я пожимал худенькими плечами, показывал свои обнажённые до плеч руки, даже ноги с коротенькими штанинами. Носки я снял.
– Что? Мне рубашку снять? – возмущался я, когда меня подозревали в подлоге карт. Потом снял и рубашку.
– Майка не помешает? – поинтересовался я, снова залезая на коленки оторопевшему мужику.
Наконец я отыграл все деньги, разделил их на две части, и стал аккуратно складывать свою половину.
– Куда? – подал голос Константин Петрович, - Хватит тебе этого! – кинул он мне полтинник, пытаясь забрать все деньги.
– Ты же обещал! – пискнул я.
– Ты тоже обещал играть честно, а сам жульничал! – заявил мужик.
Растерявшиеся было, каталы, расхохотались:
– Жадность фраера сгубила! – смеялись они, забирая деньги себе.
– Как это?! – возмутился Константин Петрович, пытаясь отобрать деньги.
Я спрыгнул с его коленей, начал одеваться:
– Так всегда бывает с теми, кто жадничает! – подвёл итог я. Надев рубашку, снова залез наверх.
Полтинник, естественно, исчез в моих руках.
Константин Петрович, кляня всё на свете, ушёл.
Каталы помолчали, с интересом поглядывая в мою сторону.