Весна гения: Опыт литературного портрета

Продев Стефан

Последнее подтверждают и другие листы, разбросанные на столе. На одном из них читаем заметки Фреда о литературном стиле Вольтера. На другом – план задуманной драмы в стихах. А на третьем обнаруживаем стихотворение Фридриха «Поединок Этеокла и Полиника», написанное на древнегреческом языке гомеровским гекзаметром…

•

Т-с-с-с… За дверью слышны шаги. Быстрые, энергичные. Это идет Фред. Наверное, ужин окончен, и юноша возвращается в свою комнату. Отточенное перо и раскрытые книги влекут его словно магнит…

Досадно! Но ничего не поделаешь. Придется задуть свечу и удалиться…

Мало с чем можно сравнить обыкновенную ученическую сумку вуппертальского школьника, сделанную

из кожи, снабженную длинными ремнями и большой металлической застежкой. Обычно она бывает за плечами ученика, подобно солдатскому ранцу, набитая тетрадями, учебниками и многими самыми неожиданными, но крайне необходимыми ее владельцу предметами. По выражению доктора Клаузена, это настоящий вещевой склад, в котором наряду с атрибутами знаний можно найти щепотку табаку, пакетик сладостей, открытки с амурами, модные книги Генриха Клаурена и даже «шаловливые изображения» мадам Помпадур. Иногда этот переносный склад сбрасывается с ученических плеч, чтобы превратиться в сиденье, в ворота для крокета или, наконец, быть пущенным в ход в потасовке. Бывает, что к сумке прикрепляют крестики, иконки, амулеты, освященные корешки, которые при ходьбе постукивают друг о друга, звенят и гонят прочь злых духов от высокой ученической особы. Завидев такую сумку-часовню, вуппертальские бабки осеняют себя крестом, а ребятишки, бегущие следом с высунутыми языками, пытаются незаметно снять какую-либо из побрякушек. В отличие от «склада», переносная «часовня» не содержит ничего предосудительного или компрометирующего чистоту помыслов ученика. Вместо щепотки табаку и изображений мадам Помпадур здесь благовоспитанно покоится молитвенник с личной надписью отца Круммахера или одно из известных духовных сочинений Эрнста Вильгельма Гангстенберга. Такая сумка пахнет ладаном. Но чем бы она ни была – лотком коробейника или божьим домом, – все сумки вуппертальских учеников имеют что-то общее. Они всегда кажутся таинственными, содержат нечто любопытное и неожиданное. Каждая из них своего рода андерсеновский солдатский ранец. Посторонний, запуская в нее руку, не знает, что доведется извлечь оттуда – сокровище или рухлядь…

Наш Фред также имел свою вместительнейшую ученическую сумку. Пока он находился под сенью барменской школы, она напоминала «часовню» – была чопорной и звенящей, украшенной подобно седлу иерусалимского осла. Но едва ученик переступил порог королевской гимназии в Эльберфельде, его сумка приобрела вполне светский вид. С нее исчезли все поповские побрякушки. Эта перемена совпала со временем «первого освобождения», когда в руки Фридриха-младшего попала преданная анафеме книга Штрауса. Вначале Энгельс-отец был удивлен, а затем возмущен резкой метаморфозой ученической сумки. Но несмотря на неистовые взрывы гнева, он в конце концов «де-факто» признал эти изменения. Сын рос и становился все более независимым, упорным и настойчивым…

•

Сумка Фреда – это своеобразное повторение его комнаты в миниатюре, поднятой над землей и ежедневно путешествующей по длинным вуппертальским улицам. И здесь, как в ее большом прототипе, книги, бумаги, рисунки – атрибуты неуемной натуры юноши, его страстей, планов, привязанностей. Вряд ли есть другая ученическая сумка в Вуппертале, которая хранила бы что-либо более интересное, чем сумка нашего героя. Рядом с обычными ученическими предметами в ней лежали и такие редкие богатства, обладание которыми сделало бы честь самому образованному интеллигенту. Как само собой разумеющееся, в сумке (подобно комнате) соседствовали в общем-то непримиримые и по-своему поразительные вещи. Например, учебник богословия и «Декамерон», одна из драм Бюхнера и трактат Менцеля. Или – «Славный марш славных офицеров славного дюссельдорфского гарнизона» и… «Марсельеза».

Но зачем рассказывать нам? Не разумней ли предоставить слово одному из современников

Фреда, кто лучше нас сможет поведать о содержимом описываемой сумки. Доктору Ханчке, например, у которого Энгельс квартирует уже несколько месяцев и кто единственный после Фридриха-старшего имеет право драть его за уши, когда сочтет это нужным. Сейчас профессор находится в своем домашнем кабинете, закутанный в халат, в комнатных туфлях и в вязаной шапочке. На дворе весна. Настольный календарь Ханчке показывает 1837 год.

– Какой дьявол внушил вам заинтересоваться сумкой моего квартиранта, господа?..

Сердитый голос Ханчке выражает всю гамму недоумения и удивления.

– Мы интересуемся всем, что связано с жизнью великого человека, господин доктор.

Учитель смущенно развел руками.

– Не ослышался ли я, господа? Вы называете младшего Фреда «великим человеком»…

– Но разве вы не знаете, что Фридрих Энгельс…

Ханчке захлебнулся от смеха. Затем недоверчиво оглядел нас.

– Оставьте шутки, любезные джентльмены. Могу ли узнать, откуда вы прибыли? Вид у вас не здешний…

– Явились издалека, господин Ханчке. Из второй половины двадцатого века.

– К-а-а-к?

Доктор, словно подкошенный, опустился на стул и смотрит на нас широко открытыми глазами. Он поражен.

– Если не шутите, вы… Но все едино…

Ханчке трясет маленьким бронзовым звонком.

В дверях появилась служанка.

– Милая Марта, будь любезна, принеси ученическую сумку Фридриха. Эти… да, эти господа желают осмотреть ее.

Несколько минут спустя сумка кладется на письменный стол растерянного хозяина. Он подталкивает нас к столу и говорит иронически:

– Вот она, сумка «великого»… Лично я не в восторге от нее. Ее содержимое часто находится в вопиющем противоречии с благопристойными взглядами на воспитанность и дисциплину…

– Расскажите подробнее о ней, господин профессор.

Ханчке долго смотрит на сумку. Затем на нас. Он все еще не может понять причины нашего появления и интереса.

– Гм, странно… Но если даже это шутка, вы все же мои гости. Поэтому… что, собственно, вас интересует?

– Все, что вы знаете о сумке Фреда.

На минутку Ханчке задумался.

– Я же говорил, что недоволен ею. По личному настоянию господина Энгельса-старшего я обязан проверять ее почти каждый вечер. Этот контроль необходим, так как Фред довольно своенравный юноша… Никто никогда толком не знает, что хранится в его сумке. Наряду с учебниками и тетрадями Фридрих держит в ней различные книги и предметы, которые не согласуются с моими педагогическими воззрениями. Представьте, я извлекал оттуда «Об общественном договоре» Руссо и портрет Бонапарта, человеческие кости и «Барменскую газету», любовные письма и фривольные рисунки. Однажды обнаружил даже карикатуру на собственную персону с надписью: «Ханчке, профессор и педант». Согласитесь, что такие неприятные вещи мало соответствуют благородным устремлениям вуппертальской гимназии, которая прославилась воспитанием здоровых и умных германцев, верных королю и богу…

Ханчке замолк на мгновение и протянул руку к сумке.

– Думаю, что и на этот раз ее содержимое подтвердит мои слова. Посмотрите…

Строгий учитель открыл сумку и вытряхнул на стол все, что в ней было. Он отложил в сторону два учебника и несколько тетрадей и запустил руку в оставшуюся кучу.

– Боже праведный, чего только здесь нет!

Один за другим Ханчке брал предметы и громко называл их:

– Стихи Пауля Флеминга… Карты для покера… Гракх Бабёф «Политические речи»… Бильярдный шар… Пятый номер «Нового музыкального журнала»… Бронзовая фигурка, напоминающая Вольтера… Карикатура на учителя Эвиха… Перчатки для фехтования… «Феноменология духа» Гегеля… Изображение какой-то голой женщины с… усами… А это что?.. Ай-ай-ай… Дамский браслет с цепочкой и любовным сувениром…