Вид с больничной койки
Шрифт:
Между тем чиновники в мантиях дурят нашего брата-ходатая как хотят, за наш же счет. Вот и ходим друг за дружкой кругами… В Страсбургском суде россиян с протестами великое множество: не протолкнешься! Очередь растянулась аж на 27 лет вперед. Обслуживающего персонала не хватает.
Да теперь у нас просто так ничего не бывает. За формальную справку в любой конторе необходимо через Сбербанк (лучше все-таки прямо в руки исполнителю) платить налом: за услугу! Меня оторопь взяла: похоже, арбитражный суд находится в порочной связи с БИЗНЕССОФТ. А ведь есть еще какой-то ИФНС. Наверняка те, другие и третьи тихо «сотрудничают» и с истцами, и с ответчиками: зарабатывают бабло. То есть служат и
Для укрепления духа и успокоения души накануне судного дня решил я исповедаться у духовника. Рванул в Боровск. Явился к стогнам Пафнутьевского монастыря. Предстал пред ясные очи благоверного старца Власия. Был выслушан терпеливо, со вниманием. В заключение Божий человек изрек тихим голосом: «Пройди, раб Божий, Каноссу!»
С ответчиком сидели мы за одним столом, друг против друга. Со стороны было видно: жрица Фемиды явно не в себе. Руки не знали покоя: брала бумаги невпопад, порой теряя нужное. Часто поправляла ворот мантии, хотя в том и не было нужды. Ответчица, напротив, держалась как хозяйка положения. Или же ей был ведом финал комедии.
Уловив подходящий момент, Федоринина обратилась ко мне с предложением. Для ускорения хода процесса желательно, дескать, сузить круг ответчиков: исключить из списка холдинг «Автопром».
— Да это ж — главный закоперщик!
— Не надо дело усложнять, не в ваших интересах.
Я смалодушничал. Вышел в коридор. На уголке тумбочки начертал ходатайство, будто добровольно отрекаюсь от претензий к уважаемому холдингу.
Когда Татьяна Викторовна вслух зачитывала мою писульку, на челе представительницы АВТОВАЗа Сидоровой возникла усмешка дельфийской пифии. Судья же не без удовольствия перенесла мою «заяву» в протокол: «Отказ (имярек) от иска в отношении Автопрома подлежит принятию. Дело в отношении холдинга прекращено».
Следом мне предоставили слово. Вот что зафиксировала магнитофонная пленка:
«Ваша честь! В этом зале судебного заседания буду предельно откровенен как в храме, пред алтарем.
В переходный период от социализма к капитализму меня грабанули по полной программе, как властные структуры, так и пробудившиеся от многолетней спячки мошенники, шулеры, прохиндеи.
Мой приватизационный чек — не просто государственный вексель, гарантирующий владельцу честный доход в течение всего срока, пока здравствует рукотворный гигант отечественного машиностроения, с которым я связал судьбу. При всем при том сей ваучер олицетворяет родовой капитал пяти поколений моих предков… Они трудились и приумножали силу, могущество Родины именно в той местности, где нынче находится наш АВТОВАЗ. Так что вслед за великим поэтом и я вправе повторить: «Волга — колыбель моя!»
Вину за развал несметной государственной собственности многие сваливают на рыжего Чубайса. На всех перекрестках и с высоких трибун люди криком кричат: «Ату его!». Но ведь действовал он по указке. Сутками раньше тот «судьбоносный план» был законодательно оформлен и спущен в массы Госдумой. А накануне Ельцин к нему руку приложил, подписал указ, гласящий: «приватизационный чек является государственной бумагой — и может быть обменен на акции предприятий — и всяк вправе рассчитывать на соответствующий доход…»
Народ поверил, ну и я тоже. В тот же год свою ценную бумагу отдал я в руки генерального директора Автоваза той поры — господину Каданникову… Он теперь, по слухам, блаженствует на берегу тихой лагуны Адриатического моря. Я же с ваучерами и пустопорожними сберкнижками прозябаю в несчастной России — не могу получить то, что принадлежит мне по праву.
Выскажу сокровенное… Сегодняшнее наше заседание в кабинете номер 358
После подачи иска в арбитраж получил я предварительный отзыв канцелярского творчества. Каждая строка буквально криком кричит: податель сего иска — враг Отечества. Якобы мной движет жгучее намерение изнутри развалить великий АВТОВАЗ, пустить по ветру его капитальные фонды, руководствуясь при этом сугубо корыстными интересами… Просто злыдень какой-то!
Повторяю: вышел я к барьеру с открытым забралом. При этом предоставил суду первичные юридические документы. Мне же талдычат: дескать, я обязан еще каким-то — особым — образом подтвердить свои полномочия… Это типичный прием должника против надоедливого заимодавца, который разными способами уклоняется от старого долга, причем аморальными, наглыми. Короче, юлит, хитрит, изгаляется. Конечно, жаль расставаться с наличностью. Ситуация схожа и в данном случае. Собранные с миру деньжищи за ваучеры команда Каданникова бессовестно «приватизировала». На счетах зияют подлые долги!
Незримый из этого зала замдиректора службы безопасности автогиганта О. И. Орлов позиционирует свой ОАО как замечательное, пушистое… юридическое лицо, тогда как истец — агрессор, чуть ли не разбойник — вознамерился погубить и разорить гранда отечественного машиностроения. На основании хитрованских посылок и заковыристых аргументов составитель пяти страничного меморандума делает похабный вывод: исковые требования владельца ваучера следует считать необоснованными. Потому истцу в иске отказать в полном объеме.
Оказывается, я сам во всем виноват, ибо поставил ваучерный отдел ОАО в невыносимо неблагоприятные условия. Якобы честная администрация АВТОВАЗа тринадцать лет кряду пыталась рассчитаться со мной честь по чести — на беду не знали, куда именно денежки посылать. Будто бы сам начальник управления акционерного капитала г-н Кузнецов места не находил, рвал на себе волосы, ибо (цитирую) «не обладал информацией об индексе, данными о номере дома, корпуса, квартиры, паспортными данными, о названии района города, наконец, страны акционера».
Да ведь вся-вся подноготная (имярек) зафиксирована на файле компьютера, занесена в общий реестр и подтверждена протоколом № 2 от 28.02.1994 года. Причем все данные продублированы в картотеке: лист 4405. Ищите, господа, и обрящете!
Однако менеджеры во фраках, похоже, дурака валяют и продолжают придуриваться, утверждая, будто мои документы — не более как зола. Перед тем, как обратиться в суд, я обязан был подтвердить свои корпоративные отношения с акционерным обществом и (цитирую): «Представить в центральный Московский депозитарий соответствующую информацию для подтверждения собственной идентификации». А почему бы за одно и не потребовать от замордованного лоха еще и генную модификацию и отпечатки пальцев?! Спасибо хоть, для облегчения участи авторы меморандума подсказали направление поиска, сообщили координаты: ОГРН и соответствующий номер в Интернете: 1027700095730. От щедрот своих электронный адрес дополнили уже до боли знакомым мне буквосочетанием БИЗНЕССОФТ. Ну как же без этой абракадабры — теперь честному акционеру никак нельзя… Это нам знакомо, это мы уже проходили. Однако ответчик на всякий случай со своей стороны предложил суду заманчивую идейку: увести истца в сторону — отвлечь от дела, заодно разорить дотла.