Вихрь Бездны
Шрифт:
И теперь уже слишком поздно думать, Эйду ли с дочерью караулят змеиные мерзавцы или вдруг решили, что юный Октавиан вернется домой к папеньке.
Можно выбрать лесную тропу. Понадеяться, что хоть чащу не перекрыли.
Или свернуть к ближайшему монастырю? Это — миль пятнадцать. И тоже — лесом. Потому как возвращаться по дороге — смерти подобно.
Лошади волнуются. Хорошо хоть — не ржут. Кобыла Эйды отстала от Руносовой всего на полкорпуса — и ясно, почему. Коням безумно хочется вперед.
Они
Но девушка не боится. И на удивление спокойна Мирабелла… А вот о причинах последнего лучше сейчас не задумываться. Когда они окажутся в уютном кабинете отца Жерара — у Руноса будет сколько угодно времени разбираться во всех секретах девочки.
Целитель тяжело вздохнул. Замотать лошадям морды плащами, провести под уздцы? И почему же так не хочется этого делать?
В любом случае — с торной дороги пора убираться.
Подав Эйде знак следовать за ним, Рунос осторожно заехал под шелестящий на ветру зеленый свод. Девушка не отстала ни на шаг.
— Эйда, — служитель Матери-Земли понизил голос до предела, — впереди на дороге — засада. Вам придется нести ребенка, я веду обеих лошадей.
— Далеко?
— Миль пять-шесть, — честно ответил Рунос.
Жанна не сможет скрыть его отсутствие дольше полудня. Разве что закричит из-за двери, чтобы принцессу и ее личного врача не беспокоили до завтра. Она так и сделает — если захочет. Но вот Карл точно не захочет так долго обходиться без целителя.
Вряд ли удастся утаить пропажу королевского врача и от Мальзери, но об этом подумаем позже. Сначала нужно хоть попытаться вытащить отсюда ни в чём не повинную девушку и ее дочь!
— Не волнуйтесь, Эйда, — Рунос на миг сжал ее ледяную руку. — Мы просто постараемся их обойти и вернуться на дорогу. Засаду в двух местах на одной дороге не устроят даже змеепоклонники. Не тысячи же людей они под Лютеной собрать успели!
Будем надеяться, что их вообще — не тысячи — во всём Эвитане. Иначе стоит всерьез задуматься, как спасать мир, где каждый десятый — змеиный жрец?
И обходить придется за полмили, не меньше. Ветер может смениться в любой миг. Лучше не рисковать. Уровень врагов Руносу пока неизвестен. А Лес Белой Матери остался позади.
2
Новая засада дожидалась впереди. Обычная, стандартная и до боли обидная — укрылись в лесу солдаты в простых плащах. И кинулись теперь на беглецов с двух сторон.
Сила — великая вещь. Вот только чувствует она лишь другую Силу. А в этих мерзавцах магии — ни капли.
Чем бы ни занимался их хозяин Мальзери — сами они Знаком Змеи не помечены. Всего
Вот и всё. Серое небо, лесная дорога, полный дикого ужаса взгляд Эйды — крепче прижавшей дочь к груди. Своего ребенка девушка убить не сможет, что бы Рунос ей ни сказал, но драться — готова. Вот только как? Одной рукой держа в седле дочь, а другой — поводья? И еще пытается в таком положении дотянуться до кинжала! Порежет себя или лошадь.
— Скачи вперед и не оглядывайся… Я задержу!
Она всё же обернулась — уже на скаку. Но не потеряла ни мига. Какая мать станет медлить, спасая дитя?
Рунос развернул коня и поскакал прямо на ближайшего. С расстояния — расстреляют, а вот с трех шагов… с двух…
Уже не станут!
Рунный посох взвился в воздух. Убивать нельзя — потеряешь больше, чем жизнь. Но вот драться — никто не запрещал.
3
Трясина мерзко хлюпает, засасывает, тянет в бездну… Не отпускает!
В небесах Дракон и Волк истекли кровью. В тот день Четверо связали себя клятвой. Себя и Пятого. Того, кто не клялся и ни в чём не виноват, но на него пало чужое проклятие. Потому что один из Четверых — еще и проклят. Он посмел оскорбить Древних Богов. Осквернил святилище. Один из Четверых проклят, и с ним вместе проклят Пятый…
Тьму режет Свет! Яркий, слепящий… теплый.
— Очнулся!
Действительно — свет. Солнечный. Прямо в лицо. И в золотом ореоле, как в нимбе, — лицо Анри Тенмара.
Темные круги под глазами, заострившиеся скулы. Не спал всю ночь? Из-за едва не отбросившего (наконец-то!) копыта врага?
А солнца, кстати, в лазарете нет — окно завешено. Просто после полной тьмы и сальная свеча кажется майским костром…
— Очнулся.
А глаза всё же лучше зажмурить! Почти.
— Пей! — рука врага подносит кружку. Слишком благородного врага.
Чем отдавать тебе долг, Тенмар?
Питье — горько-терпкое.
Действительно — легче. По чуть-чуть, по дюйму трясина разжимает ледяную хватку. И озноб проходит. Кажется…
— Опять болото?
И что отвечать?
— Да, — Роджер откинулся на подушки. Мягкие, теплые. И наконец-то можно вновь прикрыть глаза. Теперь всё будет хорошо. Хоть на какое-то время… — А еще — ты, — не удержался он. — Ты тоже мне снился.
— В кошмаре?
— Да. Я тонул в трясине, а ты победил баро. Только боги здесь не при чём. Это твоя Сила, Тенмар. Не волнуйся, я никому не скажу.
— Скажешь — хуже будет не мне. — Роджер и с закрытыми глазами отчетливо видел совсем легкое пожатие плеч… бывшего врага.