Вильсон Мякинная голова
Шрифт:
— Позволю себ напомнить суду, что обвинительная власть энергически и упорно заявляла о необходимости признать отпечатки окровавленныхъ пальцевъ на рукояти кинжала оставленными тамъ убійцею судьи Дрисколля. Мы уже имли честь доложить, что признаемъ это заявленіе обвинительной власти совершенно правильнымъ и положимъ его въ основаніе нашей защиты. Обращаясь затмъ къ присяжнымъ онъ добавилъ:
— Сравните отпечатки пальцевъ обвиняемыхъ съ отпечатками пальцевъ убійцы и доложите суду.
Присяжные начали сравнивать вдесятеро увеличенныя копіи тхъ и другихъ отпечатковъ. Тмъ временемъ въ суд водворилась мертвая тишина. Никто изъ присутствовавшихъ не шелохнулся даже и пальцемъ. На всхъ лицахъ было написано сосредоточенное ожиданіе. Когда,
Тому не сидлось теперь на скамь, онъ ерзалъ по ней, ежеминутно измняя свою позу, но, несмотря на это, не могъ успокоиться. Когда порядокъ возстановился настолько, что можно было продолжать засданіе, Вильсонъ указавъ рукою на близнецовъ, объявилъ серьезнымъ тономъ:
— Они невинны, а потому мн до нихъ больше дла нтъ! (Снова раздались бурныя рукоплесканія, которыя шерифъ заставилъ однако, умолкнуть). Теперь мы приступимъ къ разысканію виновнаго. (Глаза Тома начали отъ страха выкатываться изъ орбитъ. Вс присутствующіе на суд думали: „Какъ тяжело это слушать молодому человку, столь трагически лишившемуся ближайшаго своего родственника и благодтеля“). Вернемся опять къ автографамъ А и Б, снятымъ въ дтскомъ возраст. Попрошу гг. присяжныхъ сравнить увеличенныя пантографомъ копіи съ отпечатка пальцевъ А въ возрастахъ пяти и семи мсяцевъ. Похожи они другъ на друга?
Старшина присяжныхъ отвчалъ:
— Совершенно похожи.
Теперь разсмотрите пантографически увеличенную копію съ отпечатковъ въ восьмимсячномъ возраст, помченномъ тоже литерой А. Похожа ли она на об предшествовавшія копіи?
Присяжные съ изумленіемъ отвтили:
— Нтъ, между ними большая разница.
— Вы совершенно нравы. Потрудитесь сравнить дв увеличенныя копіи съ автографа Б въ пяти и семимсячномъ возраст. Походятъ ли он другъ на друга?
— Он совершенно схожи.
— Сравните съ ними третью увеличенную копію, снятую въ восьмимсячномъ возраст, якобы тоже съ Б. Походитъ она на первыхъ дв?
— Вовсе не походитъ.
— Угодно вамъ знать, о чемъ свидтельствуетъ это странное различіе? Я буду имть честь безотлагательно это объяснить. — По невдомой намъ причин, имвшей вроятно эгоистическій характеръ, кто-то подмнилъ обоихъ этихъ дтей еще въ колыбели!
Это заявленіе произвело въ суд какъ и слдовало ожидать, величайшій эффектъ. Роксана была изумлена дивной догадливостью Вильсона, но всетаки не чувствовала себя встревоженной. Догадаться о замн дтей одного другимъ не значило еще узнать, кто именно устроилъ такую продлку. Отъ Мякинноголоваго Вильсона можно ожидать многаго, но всетаки онъ не всевдущъ. Роксана чувствовала себя поэтому въ полнйшей безопаспости, сознаніе которой вызвало даже на ея лиц пріятную улыбку.
— Въ возраст между семью и восмью мсяцами эти младенцы были положены одинъ на мсто другого! — пояснилъ Вильсонъ. Сдлавъ посл того опять паузу, дабы произвести боле сильное впечатлніе, онъ присовокупилъ:
— Особа, которая это сдлала, находится здсь, среди присутствующей публики.
Сердце у Роксаиы такъ и замерло. Въ суд пробжало словно электрическое сотрясеніе. Публика приподнялась съ мста, какъ бы разсчитывая увидть особу, подмнившую дтей. Томъ чувствовалъ страшный упадокъ силъ. Ему казалось, что онъ сейчасъ умретъ, тутъ же на мст. Вильсонъ, доканчивая свои объясненія, разсказалъ:
— Младенца А положили въ хорошенькую кроватку, стоявшую въ дтской, Б-же, напротивъ того, переселили въ грубую люльку и препроводили затмъ на кухню, превративъ его такимъ образомъ въ негра и невольника. (Сильное впечатлніе, раздраженный ропотъ и гнвные возгласы). Черезъ какихъ-нибудь четверть часа онъ предстанетъ однако передъ вами, въ качеств свободнаго и благо человка. (Взрывъ рукоплесканій, не безъ труда подавленный шерифомъ и приставами). Съ семимсячнаго возраста
Старшина присяжныхъ отвтилъ:
— До мельчайшихъ подробностей!
Вильсонъ торжественно объявилъ:
— Убійца вашего и моего друга, Іорка Дрисколля, оставившаго по себ память великодушнаго и добраго человка, находится тутъ же среди васъ. Valet de chambre, негръ и невольникъ, ложно именуемый Томасомъ Бекетомъ Дрисколлемъ, сдлай на оконномъ стекл отпечатки твоихъ пальцевъ, долженствующіе привести тебя на вислицу!
Томъ, лицо котораго приняло въ эту минуту сровато-пепельный оттнокъ, устремилъ умоляющій взоръ на адвоката; поблвшія его губы какъ-то беззвучно задвигались, а затмъ онъ лишился чувствъ и безсильно скатился на полъ. Вильсонъ прервалъ водворившееся въ зал суда гробовое молчаніе, добавивъ:
— Въ этомъ нтъ никакой надобности. Онъ фактически сознался!
Роксана упала на колни, закрыла лицо руками и, сквозь рыданія, проговорила:
— Господи, сжалься надо мною, несчастной женщиной!
Какъ разъ въ это мгновеніе пробило двнадцать часовъ.
Объявленъ былъ перерывъ засданія. Тома, который тмъ временемъ очнулся, заковали въ кандалы и отвели въ тюрьму.
ЗАКЛЮЧЕНІЕ
«Человкъ, который самъ не уметъ солгать, зачастую считаетъ себя тмъ не мене въ прав судить о лжи».
Октября 12.
По поводу открытій: «Удивляются какъ это удалось Колумбу открыть Америку. Было бы, однако, еще удивительне, еслибъ онъ не нашелъ ея на мст».
Населеніе Даусоновой пристани не спало всю ночь. Оно провело ее въ обсужденіи изумительныхъ событій дня и въ догадкахъ о томъ, когда именно будетъ слушаться дло Тома. Одна толпа гражданъ за другою подходила къ дому Вильсона, угощала его серенадами, требовала, чтобъ онъ сказалъ рчь, и надрывала себ горло одобрительными возгласами посл каждаго словца, слетавшаго съ его устъ. Каждое такое словце считалось теперь драгоцнне золота и признавалось квинтъэссенціей мудрости. Долгая борьба Вильсона противъ незадачи и предубжденія благополучно закончилось. Онъ сталъ теперь несокрушимо могучимъ авторитетомъ.
По окончаніи каждой серенады, когда толпа начинала расходиться по домамъ, кто-нибудь въ ея рядахъ непремнно испытывалъ угрызенія совсти, побуждавшія его возвысить голосъ и сказать:
— И этого самаго человка такіе люди, какъ мы, называли въ теченіе двадцати лтъ Мякинною Головою! Онъ, друзья, вышелъ теперь въ отставку изъ этой должности.
— Да, но она всетаки занята: мы вс на нее назначены!
Близнецы стали настоящими героями романа и репутація ихъ была вполн возстановлена. Тмъ не мене приключенія графовъ Капелли въ Сверо-Американскихъ Соединенныхъ штатахъ, не особенно имъ понравилось, а потому они безотагательно ухали изъ Америки обратно въ Европу. Роксан нанесенъ былъ тяжелый ударъ, отъ котораго она всю жизнь не могла оправиться. Настоящій Томъ Дрисколль, котораго она заставила пробыть двадцать три года невольникомъ, продолжалъ выплачивать ей ежемсячную пенсію въ тридцать пять долларовъ, назначенную самозванцемъ. Раны, нанесенныя сердцу Рокси, оказались слишкомъ тяжелыми для того, чтобы ихъ можно было залечить, деньгами. Веселый, живой огонекъ, сверкавшій въ ея глазахъ, потухъ; вызывающая бодрая самоувренность исчезла тоже и смхъ ея пересталъ раздаваться на кухняхъ Даусоновой пристани. Единственнымъ утшеніемъ для Роксаны являлось посщеніе цвтной церкви и хлопоты по дламъ, таковой.