Вирелка дома?

Коралин Евгений

Вот один из моих "шедевров" того времени:

Вы мне нравитесь давно –Приглашаю вас в кино,Коль согласны – буду ждатьВозле клуба ровно в пять.

Другие стихи-приглашения со временем затерялись в памяти.

Школьное детство и любовь.

Не

могу сказать, что я очень любил школу, но я гордился своим статусом ученика первого класса, и что мне, как и другим, более старшим мальчикам нашего двора, мама тоже кричала из окна:

– Валерик, иди делать уроки!

Да, мы теперь ни какие-то там дошколята, у нас теперь есть серьезные дела и обязанности – мы школьники, пусть пока младших классов, но у нас тоже есть тетради и учебники и нам ставят оценки в дневник, который строго проверяют родители.

Но все же школа пока была продолжением нашего детства. Мне нравилось в школе узнавать каждый день что-то новое и познавательное. Я очень любил, когда наша учительница, Вера Николаевна, начинала урок словами:

– А сегодня я расскажу вам о…, – и она называла новую тему урока.

Сам по себе урок, начинавшийся с проверкой домашнего задания и ответов у доски меня утомлял своей однотипностью и монотонностью. Скучно было выслушивать нудные и блеклые ответы у доски некоторых своих одноклассников, плохо подготовивших домашние задания, да и яркие, пятерочные выступления были не интересны – они повторяли все то, что мне было известно, ведь я только что отвечал по той же теме.

И только ответы Кати Поляновой я мог слушать хоть весь урок. Она говорила звонко, с выражением, глаза ее всегда радостно светились. Не было случая, чтобы Катя не подготовила урока. Ее косички с маленькими бантиками слегка покачивались, когда она писала на доске или быстрым шагом шла между партами.

Я забывал обо всем, глядя на нее во все глаза, а она, почти всегда ловила мой взгляд и незаметно от других показывала мне язык.

Дома и на улице, гуляя с ребятами, меня не преследовали ведения ее косичек, но каждый день, придя в школу, я с легким волнением входил в открытую дверь нашего класса и тут же бросал взгляд на заднюю парту среднего ряда – Катя всегда была на месте. Я специально приходил перед самым звонком на урок, чтобы гарантированно увидеть ее лицо. Она непроизвольно смотрела на всех вновь входящих, и мне казалось, что она обратила внимание именно на меня, и радость наполняла мое мальчишеское сердце.

В те дни, когда Катя болела и не посещала школу, мне в классе становилось тоскливо. Настроение учиться не было никакого и даже новые темы урока, которые я всегда любил, не вызывали во мне интереса.

Пока ее не было, я специально приходил каждый день раньше всех, садился за парту и с надеждой смотрел на входящих в класс, ожидая увидеть Катю.

И вот наступал день, когда мои ожидания сбывались и она входила в класс и первым делом бросала взгляд на мою парту, и наши глаза встречались. И это было моим маленьким детским счастьем.

И уж не знаю как назвать то чувство, которое я испытывал в те годы

к Кате Поляновой, ведь мы вместе проучились только с первого по седьмой класс, то есть по сути были совсем еще детьми, но мне все время хотелось быть рядом, смотреть на неё, разговаривать с ней о всякой чепухе и держать ее за ручку. Вот был предел моих мечтаний. И я совсем не замечал других девочек.

А еще, после того, как я прочитал сказку про Дюймовочку, я часто мечтал о том, как хорошо было бы стать Кате такой же маленькой как Дюймовочка, а я бы стал Королем Эльфов и мы бы вместе летали с цветка на цветок держась за руки и питались бы медом и нектаром цветов. Я тогда толком не знал что такое нектар, но само слово мне очень нравилось и оно мне казалось таким сладким и вкусным.

Поздравляю с 8 Марта…

Как-то во втором или в третьем классе Вера Николаевна решила, что на 8 марта мальчики в классе должны будут поздравлять девочек не все вместе, а как бы индивидуально и именно ту девочку, которую он лично хотел бы поздравить. Поздравляли обычно открытками на тему праздника со своей поздравительной надписью. К открытке позволялось присовокупить какую-нибудь недорогую книжечку копеек за десять-двадцать.

Я, естественно, готовился поздравлять Катю – других кандидатур я даже не рассматривал.

Пришлось испортить две открытки пока их подписывал своим "куриным" почерком, хорошо, что купил сразу три штуки. Наконец на третьей открытке текст получился более-менее ровным и без ошибок:" Поздравляю с 8 Марта! Желаю здоровья и счастья! Валера ", – вот что получилось у меня после третьей попытки. Вначале я хотел написать имя Кати, но после двух неудачных попыток от этого отказался, иначе места для остального текста почему-то оставалось мало и он упирался в край открытки и предательски сползал вниз.

А еще я приготовил для нее книжку про Серую шейку— такая грустная история про уточку, которая не смогла улететь на юг, потому что лиса повредила ей крыло. Я уже представлял себе, как вручу Кате свои подарки, а она посмотрит на меня своими голубыми глазами и проникновенно скажет:"Спасибо, Валера!"

Мне совершенно случайно удалось узнать какого цвета у Кати глаза. Как-то в один из редких солнечных дней, когда на мою парту падал яркий солнечный свет , Катя, возвращаясь за свою парту после ответа у доски, несколько удивленно посмотрела прямо мне в лицо, а потом передала мне записку:

– Вирелка, а у тебя такие же голубые глаза, как у меня.

Несколько лет я хранил эту записку дома в своем письменном столе, но потом она куда-то затерялась.

Катя почти всегда называла меня по фамилии или по кличке – так все девочки обращались к мальчикам , а мальчики к девочкам в младших классах.

Мне так хотелось, чтобы Катя меня назвала по имени.

И вот наступил праздничный день. Вера Николаевна выстроила всех девочек класса вдоль доски:

– Ну, мальчики, теперь вы можете поздравить ту девочку, которая вам нравится, – и она ободряюще нам улыбнулась.