Виргостан
Шрифт:
С галерки доносится завистливый голос нахохлившейся птицы Очевидии:
– Убери мел с губы!
Евсения невозмутимо парирует:
– А я и не вру!
Комментаторы из книги восторженно галдят:
– Сенсация, сенсация! Пиши заголовок – «Вундеркинды берут науку за горло».
Говорящая птица покрывается стыдливым румянцем и обильно посыпает хохолок мелом:
– Б-р-р-дзэ!
– Будьте здоровы.
– Есть быть здоровой.
. . .
Евсения добровольно возлагает на себя ответственность за соблюдение образа мадонны в чистоте и исправности. Новая белая кофта выдержана в невозмутимо девственном стиле. Удачно замаскированный горностай тонкой молнией мечется по диагонали крест-накрест. Видимо, еще не обжился
– Ничего, завтра будешь как новенький, – успокаивает орнаментального зверька бывалая птица-ветеран. – Я тоже каждый вечер чищу перышки.
Брезжит час прозрения…
Глава 4
ХОПНЕССА И…
…утро третьей четверти года
Близится час позаранка.
Но Хопнесса уже смотрит в окно. Ранняя книга в нарядном халате из первоцветных листьев распахивает очередную главу, и у Хопнессы под сердцем раздается щебет. Встрепенувшееся сердце заводится с полуоборота:
– Доб-р-рое ут-р-ро!
Книга, застигнутая врасплох, неловко подхватывает:
– Доброе утро, доброе, утро доброе! Доброе, доброе, доброе утро! Доброедоброедоброе…
– Заело, что ли? – Хопнесса хлопает книжку по обложке.
– Чуточку пониже, пожалуйста! – направляют книжные лоцманы.
Хопнесса – удивительный человек. Она умеет радоваться и проявлять интерес к самым простым и неприметным вещам. Сейчас она рассматривает кирпичную трубу противостоящего дома. Труба меняет очертания и форму до тех пор, пока Хопнесса не отрывает взгляда и не выходит из спальни со словами: «Let it be». Из медного геликонообразного дымохода разносятся протяжные граммофонные аккорды.
Хопнесса отправляется возделывать сад.
Близится ежевесенний час брения…
…Веснуил веснующий
Хопнесса выслушивает Всешино музыкальное послание и принимается за цветы. Сейчас – период самых свежих и самых девственных цветов мирового сада. От непрочного их аромата тает и растворяется в воздухе материя космоса.
Хопнесса купается в бездонном океане цветочных запахов. Всешины ноты воспевают дружными птичьими голосами, дополняя звуковую партитуру цветомузыкой и весенней палитрой благоухающих красок всевозможной растительности.
«Поперло!» – как выражается Герральдий.
. . .
Хопнесса хлопает в ладоши:
– Внимание! Сегодня у нас выходной…
Вся кухонная утварь начинает протестующе бренчать и галдеть.
Хопнесса продолжает:
– Сегодня у нас выходной по поводу дня рождения, и нам предстоит подготовить грандиозный праздничный стол.
Раздается ликующий звон посуды во главе с чугунным чаном:
– Совсем другой коленкор!
– Поаккуратнее с выражениями, пожалуйста, – доносятся голоса из книги, примеряющей на себя куличеобразный кулинарский колпак. – Что будем печь?
– Печь – это я, а вы будете выпекать. Только никакой самодеятельности, – берет в свои ухваты бразды правления прогревающаяся печка.
Атмосфера накаляется, то тут, то там разносятся возбужденные возгласы.
– Вы чего там раскатываете? – контролирует процесс Хопнесса.
– Пирожки, – автоматически отвечают скалки.
– Их в духовку приготовили, замесите-ка лучше песочное тесто…
Деревяшки скатываются в кладовку за песочной мукой, где пыль стоит столбом. Мешалки раскраснелись до посинения.
– Не взбивать, не взбивать!
На пороге появляется привлеченный шумом Герральдий, с ног до головы в панировочных сухарях:
– Вот это месиво… – застывает он в дверях, мешкаясь среди злаков.
– Дорогу! – налегает следом коромысло с полными ведрами.
Наступает час полной готовности…
. . .
Хопнесса
…ее имена
Их довольно много. Но вот несколько из них:
Прасофья, Неботрога, Покровна, Запеканья, Трожика, Скорбея, Нынека, Векушка, Готица, Верховья, Чуприда, Бозика, Романтея, Восплакея, Ежелика, Жемчуда, Перышка, Абланья, Облика, Бодролетта, Астрица, Светличия, Магнетта, Светожда, Ужелия, Оранжелина, Сметанида, Витания, Отсветика, Ярика, Светлолика, Викториада, Биорита, Песнапея, Вангелика, Искрапея, Светлофея, Сакрафена, Анжейка, Ивангела, Вангелия, Женевра, Вижденья, Вангица, Ображенья, Ангелита, Хмелия, Эгегейя, Гениада, Огница, Искреция, Утешика, Утешинья, Ежебе, Антика, Оптинья, Умалика, Уйма, Турмалина, Милика, Фелия, Лежевика, Южица, Кареокка, Ведия, Ведичия, Трассиопея, Гелиодея, Отрадия, Искрафена, Искрида, Блестида, Скородея, Астрактида, Астралия, Простовласка, Олушка, Гениетта, Гениада, Успения, Возглафья, Вознесинья, Снебушка, Огурочка, Ангелайя, Ублажета, Жилайя, Живея, Усладика, Мягчея, Сдобика, Солевия, Свечица, Вечия, Кристофья, Прикословья, Косновения, Веденика, Лавья, Иконна, Воинья, Веренея, Мигея, Мановенья, Енна, Бренья, Рафида, Простика, Извинида, Смешанна, Тишанья, Йованна, Иванида, Яния, Уника, Исцелина, Вогия, Сиянна, Обручея, Бладия, Маннушка, Ягуза, Егудейя, Сподвига, Вселенида, Присловья, Фресха, Полиния, Симфолира, Меланхолина, Волнида, Октинья, Ныника, Дыханья, Крылава, Трилиза, Моёлика, Ладуга, Анаспасия, Смирра, Спасинья, Спасия, Благушка, Блажения, Блаженика, Благения, Блажелика, Благолика, Форра, Зелинга, Кирамида, Божелика, Божелина, Байюшка, Приснопея, Сакрафена, Любездна, Рядышка, Чаенька, Часовья, Таинья, Частика, Чуствида, Чессика, Крестида, Еслия, Бесцензия, Зенида, Харизмида, Кофелия, Кация, Флоризанна, Панацейка, Обаятика, Яйя, Частинька, Чарита, Цафандра, Первика, Трожика, Крестида, Умелика, Хлопотунья, Редница, Веста, Опалия, Руша, Флория, Мачбетта, Слоя, Пёфекла, Началика, Всения, Миронья, Идеаль, Смустена, Далёкка, Софея, Униметра, Помазанна.
И еще несколько описуемых, но труднопроговариваемых величаний.
…безразмерный хоровод
Кругом цветы, цветы, цветы, цветы! Море белых астровых цветов. – Хопнесса встряхивает сверхживую материю.
Верика бережно собирает мемориальные крохи и тактично укладывает их на свежевышитую салфетку.
. . .
Герральдий обожает смотреть на вечерний город с высоты птичьего полета. Интересно было бы знать, как ему удается просиживать неподвижными часами под всесмывающим дождем и разглядывать непонятно что в сгущающихся сумерках?
– Расскажи нам, что ты видишь?
– Мелкие ценности! – превносится голос Герральдия с улицы.
Он сидит в обычной позе, скреслив ноги на подоконнике. Перед ним разбросаны горсти огнедышащих самоцветов. Желто-голубые браслеты, светло-красные ожерелья, мерчайшие диадемы, серьги, цепочки и кулоны. На черном вельвете это выглядит впечатляюще. Герральдий кладет в центр большой плоский рубин и закрывает шкатулку. Ход сделан. Герральдий тщательно перемешивает содержимое, слегка взбалтывая при потряхиваниях, и рассыпает коктейль по двум маленьким шкатулкам.