Вирус убийства
Шрифт:
— Но вы уже отключались раньше при сходных обстоятельствах. И Бимиш-Невилл может это подтвердить.
— Может. И задаюсь вопросом, сделал ли он это.
— В любом случае, если бы вы оставались в сознании, с вами бы поступили как с Рози. Как, кстати, убийца все это проделал?
— Лечебные кабинеты соединены между собой внутренними дверями. Должно быть, убийца находился в одной из сопредельных комнат и ждал, когда Бимиш-Невилл выйдет. Потом он ворвался в кабинет акупунктуры, перерезал Рози горло, запер дверь в коридор и выключил свет. Затем вернулся в сопредельную комнату, снял защитное
— Преступление дерзкое и сопряженное с риском. Вероятно, убийца — кто-то из обитателей клиники. Тот, кто знает внутренний распорядок. Господи, чем больше думаешь об этом деле, тем сложнее оно кажется. — Кэти покачала головой. — Непонятно только, зачем ее вообще нужно было убивать.
— Убийца знал, что она должна рассказать мне нечто важное. Такое, ради чего стоило рискнуть.
— Кто знал о том, что она должна была с вами разговаривать?
— Так сразу и не угадаешь… Грейс Кэррингтон точно знала, а кто еще, не могу сказать. Но Рози вполне могла сообщить об этом своему жениху. Возможно, даже Лауре Бимиш-Невилл.
— Они не могли знать о том, что вы отключитесь. И не могли знать, когда Бимиш-Невилл выйдет из комнаты. Но нельзя сказать, чтобы никто об этом не знал, не так ли? Существует все-таки один человек, который знал и о том, и о другом. Это сам Бимиш-Невилл.
— Верно. Кстати, это он перенес мой сеанс на более раннее время. Опять же странно, что он ушел, зная о том, что я потерял сознание. Но я не сомневаюсь, что он дал детальный отчет следствию обо всех своих передвижениях после того, как вышел из кабинета.
— Такой же детальный отчет он дал и в первый раз. И все это ложь. Но наверняка есть свидетели, которые готовы подтвердить его слова. Они ведь видели, как он выходил из кабинета. Но они ничего не знают о том, что он сделал до того, когда находился наедине с Рози и…
— И с одним незадачливым детективом, работавшим под прикрытием, — произнес Брок с горечью в голосе.
Позже, когда они отправились вдоль берега реки в обратный путь, Кэти спросила:
— Как поживает ваш доклад, который вы готовите для конференции? Вы уже его закончили?
— Почти. Но сейчас он представляется мне легковесным. Если бы это была действительно стоящая работа, она бы помогла мне разрешить и эту проблему.
— Если не ошибаюсь, ваш доклад посвящен серийным убийцам?
— Той невидимой нити, — ответил Брок без особого энтузиазма, — которая соединяет все действия серийного убийцы. Последние несколько дней у меня было достаточно времени, чтобы поразмышлять на эту тему. Одно плохо: эту связь гораздо легче обнаружить в ретроспективе.
Броку не терпелось вернуться домой в Лондон. Кэти это видела и могла понять. Тем не менее перспектива оказаться в затруднительном положении без поддержки или какого-либо плана на будущее ее не прельщала. Как бы то ни было, но во второй половине дня она прошла несколько кварталов, сопровождая Брока, который направлялся к служебному гаражу дивизиона, где стояла его машина. Дождь лил косыми струями, когда они распрощались на углу улицы и пожелали друг другу удачи.
Вечером Кэти встретила в кухне
— Полагаю, — заявила она, — что мне пришло время отведать вашего «ржавого гвоздя».
В течение нескольких дней после отъезда Брока она неукоснительно следовала его советам — то есть вела себя тихо, не высовывалась и не общалась ни с кем из бывших коллег. Во вторник утром в газетах появилось известие, что некий сотрудник Стенхоупской клиники мужского пола в возрасте тридцати девяти лет вечером предыдущего дня был препровожден в штаб-квартиру полиции графства. В газетах указывалось, что это событие имело место ровно через неделю после убийства Рози Дугган, и выражалась надежда, что показания задержанного помогут расследованию. Местное радио передавало новостной блок без изменений в течение дня, но и вечером никаких добавлений к сказанному ранее не последовало. А в семь вечера позвонила Пенни Эллиот.
— Кэти? Как поживаешь? Я ждала, что ты мне позвонишь…
— Я хотела, Пенни, честно. Но потом подумала, что будет лучше, если я оставлю тебя в покое.
— Похоже, ты в депрессии. Ну да ладно. Скажи, ты слышала последние новости по этому делу?
— Только те, что передавали по радио.
— Полиция выдвинула обвинения против одного типа. Парня зовут Джеффри Парсонс. Ты его знала?
— Да. Он был женихом жертвы. А в чем, собственно, его обвиняют?
— В убийстве, насколько я понимаю.
— В одном убийстве или в обоих?
— Не знаю точно. Полагаю, в одном. В любом случае ты отомщена. Ты как думаешь?
— Возможно… Ты, случайно, не знаешь, какими свидетельствами располагает следствие?
— Не знаю. На втором этаже по этому поводу хранят молчание. Но один из моих людей утверждает, что слышал, будто убитая девушка была беременна.
Кэти покачала головой:
— О Боже, Пенни, но в этом же нет никакого смысла. С какой стати ему было ее убивать, особенно если она носила его ребенка?
— Да, это серьезный аргумент, не правда ли? Однако ходит слушок, будто это не его ребенок. Говорят, группа крови у плода не такая, как надо. Но она вполне позволяет быть отцом предыдущей жертве.
— Петроу? — Кэти была поражена. — Но в таком случае эта женщина должна была быть как минимум на пятом месяце…
— Думаю, все это останется под вопросом, пока не сделают анализы на ДНК. Так что пока это не более чем слухи, Кэти. Все наше подразделение просто гудит от слухов. Скажи, ты не можешь к нам прийти и потребовать, чтобы с тебя сняли все обвинения в связи с вновь открывшимися обстоятельствами? Ведь изначально это было твое дело. Несправедливо, что с тобой так поступили.
— Спасибо за поддержку, Пенни. Я подумаю над твоим предложением. Но возможно, мне просто следует немного подождать.
— Ну, тебе лучше знать. Как бы то ни было, я просто хотела передать тебе хорошую новость. Могу ли я чем-нибудь тебе помочь?
Кэти заколебалась, потом сказала:
— Ты знаешь констебля Гордона Даулинга, в паре с которым я расследовала первое убийство? Я бы хотела с ним связаться, но не знаю, где его искать.
— Я его помню, но в последнее время не встречала. Может, теперь он работает в команде Таннера?