Виват, Королева!

Малиновская Настя

— Вы все сука всё делаете за моей спиной. Все и всё, — он хрипел, с остервенением маша кулаками, не всегда уклоняясь от ответных ударов Сахнова.

— Иди, отдохни, придурок, — отплевывался Ваня, двинув Исаеву куда-то под ребра, — Вот об этом Вера и говорила, что ты не умеешь радоваться за людей.

Налетела охрана, растаскивая мужчин в разные стороны.

— Вера говорила. Я смотрю, Вера тебе много рассказывает, сука, а мне вот че то нихуя не рассказывает. Шалава ты, Вера… Сука, да я же тебя… Пусти меня нахуй, — он вырвался из крепкого захвата охраны и двинулся на выход,

переворачивая по пути пару стульев и корзины с цветами.

— У тебя кровь, — Софа прижала к ее губе салфетку, пока сама Клинкова тихо рыдала, смотря ему вслед.

— Я так и знала, я так и знала… Что теперь делать?

— Дать ему остыть, — Никольский подошел как-то слишком незаметно, возвышаясь над толпой, — Сейчас с ним разговаривать бесполезно. Он пьяный и злой. Лучше поговорить завтра, а еще лучше — послезавтра.

— Куда он поехал? — Вера отшвырнула салфетку, торопливо оглядываясь в поисках своих вещей, — Он поехал домой?

— Сильно в этом сомневаюсь. Раньше завтрашнего дня его ждать не стоит. Вер, не пори горячку. Когда водка обратно полезет, тогда и вернется, — Никольский одобряюще погладил ее по спине, — Не ищи. Только нервы потратишь.

— Извините, это я во всем виновата, — Клинкова снова зашлась в беззвучных рыданиях, падая Андрею на плечо, — Я испортила весь праздник.

— Как это испортила? А кто песню такую красивую спел? Нам с Соней очень понравилось. Так друзья, — Андрей обратился к гостям, — Ничего страшного. Просто мужики не поделили женщину, это нормально. Какая свадьба без драки? Продолжаем веселиться. Включите нам музыку повеселее и все на танцпол. Давайте давайте. А ты, — он снова посмотрел на Клинкову, — Перестань реветь, если сейчас из-за тебя начнет Соня сопли на кулак мотать, я отверну твою очаровательную головенку. Иди, умойся и возвращайся.

— Я поеду домой, извините. Настроения больше нет. Извините, пожалуйста.

Вера спешно покинула ресторан, стараясь не обращать внимания на заинтересованные взгляды гостей.

Уже сидя в машине, она дала волю слезам, как и положено, рыдая, уткнувшись лбом в стекло.

Было такое ощущение, что ее покинули все силы разом. Она чувствовала себя такой опустошенной, что это так сильно ее пугало.

До скрипа зубов.

Она ехала и молилась, чтобы Исаев был дома. Пусть они не поговорят сейчас, она была готова дать ему столько времени, сколько ему потребуется, но лишь бы он был рядом.

В доме, в гостиной горел свет. Вера осторожно вошла в прихожую, тихо снимая туфли и устало присаживаясь на пуфик.

Оставив сумку на тумбочке, прошла в гостиную, периодически шмыгая носом. Исаев сидел на диване, перед выключенным телевизором, в полнейшей тишине, с бутылкой водки на журнальном столике перед собой.

— Я думал ты останешься ночевать у своего друга.

— Я ночую только дома, со своим мужчиной.

— Что-то много у тебя мужчин развелось последнее время, тебе не кажется? Я мечтаю свернуть тебе шею, за то, что столько времени мне пиздела. Нагло пиздела, в глаза и не краснела. Я-то дурак, думаю, че она с ним шоркается столько времени, а оно вон что… Одни женятся в тихушку, другие ебутся и всё как-то

мимо меня. Странно получается, — он выпил свой стакан и тут же налил новый.

— Пожалуйста, послушай меня, — Вера снова заплакала, подходя у нему ближе и присаживаясь возле его ног, — Я никогда с ним не была. Никогда. У нас ничего не было и не будет. Я ведь тебя люблю, — она заскулила, хватаясь ладонью за его бедро, — Я клянусь тебе…

— Как складненько ты поешь… Певичка, — последнее слово он выплюнул так пренебрежительно, что Вера поежилась, не веря своим ушам.

— Я тебе клянусь, всем, чем угодно. Жизнью своей клянусь, что никогда не была с ним. С самого первого дня с тобой и ни разу тебе не врала…

— Да ты же шалава малолетняя, дура безмозглая, — Артем шибанул кулаком по столику, опрокидывая стакан на пол вместе с незакрытой бутылкой. Едкий запах водки наполнил комнату, пока она впитывалась в ковер и оставаясь лужей на линолеуме.

— Я бы не смогла это сделать, потому что все это время люблю тебя. Артем, ну услышь меня, я тебя прошу.

Она стояла на коленях перед ним, глотая слезы, пока он, сжав челюсть, смотрел на то, как она унижается перед ним.

– А вот мы сейчас и проверим, как ты меня любишь… — он с силой дернул ее за бретельку платья, вырывая ее с корнем, — Покажешь мне, чему он тебя научил, давай.

— Не надо… Я не хочу, перестань, — Вера подскочила на ноги, но не успела сбежать, Артем схватил ее за руку, и за подол платья.

— Как это не надо?… Мы сейчас с тобой… — он повалил ее на диван, придавливая к прохладной коже тяжестью своего тела, — Повеселимся.

— Нет, я не хочу так, — Вера завизжала, пытаясь столкнуть его с себя, но значительно проигрывала ему в силе, — Пожалуйста, отпусти меня… Не надо так, я не хочу.

Девушка захлебывалась слезами, когда мерзкий звук рвущегося платья прокатился по комнате.

Он оставлял поцелуи-укусы на ее груди, сжимая одной рукой ее запястья, а второй стягивая с нее белье.

— Я знаю, что тебе нравится, когда с тобой вот так, как с шлюхой. Ты любишь так…

— Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, — как молитву зашептала Вера, когда уже не осталось сил бороться. Она пыталась смотреть ему в глаза, но позорные слезы настолько застилали все кругом, что кроме размытого пятна перед собой она ничего не видела.

Исаев остановился, долго всматриваясь, а потом сматерившись, отпустил ее запястья. Девушка тут же свернулась клубком на диване, пряча лицо в ладонях и заходясь в новых рыданиях.

— Прости, я не должен был этого делать, — Вера вздрогнула, когда он прикрыл ее своей рубашкой, — Блять.

«Блять» — это было самое подходящее слово, которое описывало и их отношения, и их жизнь и жизнь их окружения. Все, что сейчас происходило коротко и ёмко описывалось единственным словом.

«Блять».

Вера

Первое, что я увидела, когда открыла глаза — бритую макушку.

Естественно.

Артем сидел на полу, привалившись спиной к дивану и склонив голову на сидении, где-то в районе моих коленей.