Виват, Королева!

Малиновская Настя

— Никогда и не с кем. Я поклялась вчера всем, что у меня есть, и сделаю это снова. Лишь бы ты мне верил и доверял, — Я подошла к нему, беря его лицо в ладони. Небритые щеки щекотно покалывали кожу, но это было одно из моих любимых ощущений, которые он мне дарил.

Усталость просвечивала его насквозь. Он как будто похудел, постарел за эти дни, на лице появилось больше морщинок, а на висках больше поседевших волос.

Но я стояла, прижимаясь к нему всем телом, гладила его по щекам, трогала все новые, неизвестные для меня на это утро морщинки,

целовала каждую родинку на лице и молилась только об одном: чтобы нам позволили быть вместе настолько долго, насколько это было возможно.

— Насчет того, что произошло дома…

— Я знала, что ты этого не сделаешь.

Артем замолчал, обнимая меня руками за талию и сильнее прижимая к своему телу. Кроме его рубашки, наспех застегнутой на пару пуговиц, на мне ничего не было, поэтому он с особым удовольствием наслаждался своим положением.

— Такого больше не повторится, я обещаю. Я как будто…

— Не надо, — я прикрыла его рот ладонью, надеясь, что сейчас не разревусь у него на глазах, — Не надо, ничего не случилось. У нас все хорошо. Мы сможем это забыть.

И я смогла это забыть буквально через пару секунд, когда он наклонился, зарываясь носом в мои волосы у шеи, и целовал ключицы, оттягивая воротник собственно рубашки вниз.

— Ты всегда должна мне сказать, когда не хочешь, знаешь об этом?

— А что делать с тем, когда хочу?

— Тоже сказать. И я буду думать, как осуществить мечту просящего…

После вчерашнего вечера все воспринималось иначе. Мы вернулись на диван в гостиной, только уже вдвоем — я без рубашки, а он, лежа на спине. Теперь он прикасался ко мне по-другому, так нежно и ласково, смотрел с теплотой, но с прежней чертовщинкой в глазах.

Прямо сейчас я видела, как на самом деле выглядела любовь.

То, как он заправлял мне волосы за ухо, когда я наклонялась к нему для очередного поцелуя, а он в это время входил в меня, так медленно, осторожно, что в глазах темнело от удовольствия. Но все равно, я чувствовала настоящую мужскую хватку, в каждом его прикосновении я чувствовала силу, доказательство того, кому я принадлежу на самом деле.

Он позволял мне хозяйничать. Я была сверху, находя свой собственный ритм, переплетала наши пальцы, а иногда царапал его грудь. В это раз я даже позволила себе оставить ему на шее засосы. Я млела от счастья, парила в какой-то своей невесомости, в то время, когда он все-таки забрал инициативу и немного ускорялся, вгоняя свой член на всю длину.

Я завыла, честное слово. Легла на него сверху, сжимая коленями его бедра, а он прижал меня сильнее, где-то в районе поясницы, лаская пальцами ягодицы.

— Пора, малыш…

Единственное, что я услышала, как, будто сквозь толщу воды, потому что в ушах ухало собственное сердце.

Артем прикрыл глаза, и я почувствовала теплую сперму, которая толчками покидала его тело, и, впиваясь зубами в его плечо, последовала за ним.

Вот для чего люди придумали скандалы и всякие ругачки.

Для собственного наслаждения.

Попробуйте,

вам понравится.

— Малыш… — тихо позвал Артем, медленно перебирая волосы Веры, лежавшей у него на груди. После того, как они наконец смогли насладиться друг другом, перебрались в спальню и теперь в полной тишине, лежали в обнимку на кровати.

— М?

— Может нам правда завести детей?

Клинкова едва не поперхнулась, замерла, уставившись взглядом в противоположную стену.

— Каких еще детей, Тём? Чего вдруг то? Ты ж вроде не хотел.

— Я никогда не говорил такого, не ври, — Исаев легонько шлепнул девушку по бедру, а потом снова прижался поближе, — Ты же хотела семью, детей, что тебе еще для полного счастья надо? Шубу? Машину? Красную хочешь тебе купим, м?

— Красная уже есть у твоей жены, — Клинкова немного поежилась, сдержав едкую усмешку, а потом подняла голову, лаская взглядом мужской подбородок, — Не хочу машину, и шубу не хочу… У тебя уже есть ребенок, Тём…

— Она не от тебя.

Вера прикрыла глаза, едва уловимо подрагивая от нахлынувших эмоций. Исаев был странным человеком, в плане настроения, его было тяжело предугадать. Он всегда был сам себе на уме, а когда выкидывал нечто подобное, Вера терялась, не зная как реагировать.

— Тём…

— Я хочу ребенка от тебя, Рыжая, — Артем тяжело вздохнул, сильнее упираясь затылком в подушку, — Странное ощущение конечно, но оно такое сильное. Меня невыносимо тянет к тебе не только как к женщине, но и как к возможной матери моего ребенка.

— Вау, — Вера пораженно ахнула, пододвигаясь повыше и нависая над Артемом, — Это было красиво, твои признания в любви не похожи ни на чьи-либо.

— Это не признание, это констатация факта, — мужчина протянул руку, касаясь костяшками Вериной щеки, — Хорошая моя, девочка. Мне так спокойно с тобой.

— Боюсь спугнуть это, — прошептала Вера, целуя раскрытую мужскую ладонь, — Как будто сон, хоть бы больше никогда не проснуться.

Комната наполнилась звуками поцелуев, и Вера окончательно растаяла, ложась на Исаева сверху.

— Если бы тебя спросили, что бы ты хотела изменить в прошлом, что бы ты ответила?

— Не знаю, может быть бы не стала покупать тот беляш на вокзале пару лет назад, а ты? Перестань смеяться. Я не знаю, я никогда не думала об этом.

— Почему ты пришла работать в ресторан? Почему именно в этот ресторан?

— Ленка как-то рассказывала, она была там со своим очередным ухажером и отметила, что ресторан работает на высоком уровне, типо шик блеск, все дела, ну и что там можно хорошо заработать, если ты «вышла личиком». Оказалось, что я все-таки «вышла личиком» и посмотри, какой куш я сорвала, — девушка весело усмехнулась, ерзая на мужском теле.

— Я последнее время часто думаю, а если бы мы тогда не встретились? Мне тогда командировка светила, в Штаты и я просто случайно тем вечером оказался в ресторане.