Визуальные искусства в ситуации глобализации культуры: институциональный аспект
Шрифт:
Медиа-арт предоставляет художникам новые средства и площадки для самовыражения. Если для С. Шерман новые технологии – это исключительно новый инструмент творчества, то работы А. Шульгина, Б. Виолы, А. Хила – новаторские в силу презентации особого мышления. Идеологически институализация медиа-арт направления в искусстве связана с киберпанком и актуальным искусством. Формы институализации зависят от принадлежности к одной из этих двух сфер. Это влияет на презентацию (галерейная, сетевая), на отношение к реальности (полное или не полное погружение) и ориентацию (концептуальная, образно-пространственная).
Глава 4. Направления институционализации художественного творчества в сфере материальной культуры.
4.1. Дизайн и визуальный облик «новой природности».
Сегодня вопрос конфигурации окружающего мира, возможности влияния и трансформации среды обитания поднимается не только в фантастических фильмах. Активизируется страх техногенной катастрофы, которую связывают не только с внутренними войнами, но и с экологической угрозой. Кроме угрозы экологической катастрофы важной проблемой
С середины прошлого века (XX столетия) повседневность включается в общий процесс глобализации социокультурных процессов, изменения границ между различными локусами человеческого бытия. В этот период происходит смешение, взаимопроникновение общественно-деловой, художественной и повседневно-житейской сфер. «В результате границы семиосферы повседневности в значительной мере размываются, ее пространство насыщается множеством разнообразных культурных знаков разных исторических эпох, что приводит к обретению бытом, повседневностью культурного статуса. Быт, прежде противостоявший культуре, теперь становится ее частью», [127] – отмечает В. Лелеко. Р. Барт в работе «Мифологии» проводит содержательный анализ «мифологий» повседневного, исследует механизмы создания современных мифов, в котором буржуазный здравый смысл вступил в союз с создателями и функционерами империи масс-медиа [128] . Поэтому условность разделения предметов быта и костюма на атрибуты «профанного» и «сакрального», нестабильность их символических значений являются показателем размывания границ самой повседневности. Маркеры, разделяющие «будничное» и «праздничное», теперь становятся предметом индивидуального выбора или навязываемыми рекламой и СМИ. Повседневность перестает быть «серыми буднями», теперь это не только рутина повторяющихся заурядных событий, забот, но и экстраординарные ситуации, творчество, духовные поиски, которые становятся частью жизненного мира каждого человека. Естественно, это новое прочтение «быта» стало вдохновлять художников на создание современных предметов быта, людей привлекла возможность эстетизации своей жизни не только согласно сословным нормам, а по своему желанию. Большая доступность как бытового комфорта, так и культурных ценностей дала человеку современному уникальные возможности для самосовершенствования; позволила самостоятельно (без оглядки на «высшие» силы) менять структуры и свойства конфигурации окружающего пространства. Культурные герои сегодня – реальные или художественные персонажи, которые своим талантом, способностями, упорством добились определенного успеха в жизненном мире, а не в иных «высших» мирах. «Награда» для такого героя – счастье, благополучие, успех в этом мире, а не благословение свыше. «Подвиг» сегодня не только общекультурные, национальные заслуги, но и индивидуальные достижения. Смерть метанарраций (Ж.-Ф. Лиотар), падение метанарраций в жизненный мир (Ю. Хабермас) привели к смещению границ, отделяющих систему ценностей, структур и норм обыденной жизни от других сфер человеческого бытия (науки, искусства, религии). Властью сегодня в потенциале может обладать каждый, а иерархии, сакрализировавшие науку, творчество, религию в прошлые эпохи, сегодня перестают быть актуальными.
Институционально пространством реализации союза новой повседневности и нового искусства стал дизайн. «Дизайн», понимаемый как граница искусства и техники, глобального и локального, элитарного и массового, соприкосновения «меня» и «пространства вне меня», – это граница, которая очерчивает особую территорию бытия, обладающую собственными характеристиками. [129] Элитарное и массовое в пространстве дизайна оказываются неразрывно связаны друг с другом, существуют между «высоким» и «низким» и становятся равными партнерами при сохранении иллюзии непримиримости. Связь одного (массового) с социокультурным пространством, а другого (элитарного) с высоким искусством провоцируют перетекание информации, обогащение обеих сторон; так же одной из важнейших по значению является достаточно сложная связь между дизайном и искусством на уровне профессиональной деятельности художника. В современных условиях происходит размывание границ не только внутри отдельных видов деятельности, но и между тем, что еще недавно казалось несовместимым. Искусство (его инструментарий и достижения) оказывается востребованным в экономике, политике, рекламе, в СМИ, на телевидении. Дизайн можно считать одним из таких видов межинституализированной деятельности.
Проблема определения универсалий в такой ситуации перестала быть актуальной, а искусство ареной реализации фантазий избрало мир жизненный. Благодаря средствам массовой информации, теории информации все стали потенциальными творцами. Наблюдается всеобщее усиление интереса к повседневности: от критики «общества потребления», восхищения научно-техническими достижениями человечества до попыток увидеть будущее через призму развития жизненного мира. Художники не только осмысляют повседневность в своем творчестве, но и пытаются активно участвовать в ее обустройстве.
О проблеме навязывания модных имиджей СМИ, о власти моды написано достаточно. Для современных философов эта проблема оказывается связанной с пониманием роли эстетики в современной культурной ситуации. Для Адорно, Хюбнера эстетика имеет этическое значение, что выражается и в критическом отношении к индивидууму, а для Лиотара, Вельша эстетика сегодня – средство анестезии от этического и общественного в ситуации распада культуры, смерти метанарраций. Но на практике эстетика или эстетический образ жизни для современного
В работе «Америка» Ж. Бодрийяр отмечает: «Как бы высокомерно мэтры современного искусства ни относились к дизайнерам и модельерам, они делают общее дело – воплощают эстетические каноны в реальность и этим способствуют исчезновению как реальности, так и искусства». [131] Исследователь видит ситуацию достаточно пессимистично, отмечая активность средств искусства в сфере повседневности и связь этого процесса с деятельностью модернистов, при этом не замечая того, что именно в этой области идет образование нового, формируется гуманистическое отношение к индивидуальности. Еще до Бодрийяра Киркегор представлял «соблазнителя» в качестве эстетической фигуры [132] , но этот «соблазнитель» – порождение не только моды и не изобретение двадцатого века, это отражение давней проблемы человечества, мечущегося между материальным и духовным локусами. В различные эпохи развитие этого конфликта реализовывалось в отношении к телесности.
От «технической вещи» современность далеко ушла к техницизму на уровне мышления. На первом плане теперь не создание дополнительных удобств, а трансформация мира под свои потребности – практические, эстетические, социокультурные. Информационная культура основана на слиянии естественного (человеческого, природного) и искусственного (культурного). На первый план выходит процесс придания естественного вида искусственным формам и «техницизация» природного. Искусственная среда обитания создает новую, более размытую по сравнению с предыдущими эпохами, конфигурацию мира повседневного, его новую заполненность. Не случайно понятие «технологии» начинает применяться и к способам, и формам художественного оформления жизненного мира. Быстрое развитие техники в XIX и XX веках не могло не повлиять на человеческую личность. Изначально усовершенствование орудий труда было направлено на овладение силами природы, на покорение природы (ее подчинение), но еще задолго до XX века стал цениться и их внешний вид. Однако современные технологии не довольствуются союзом только функции и эстетики, а стремятся к симбиозу с природой, к сливанию органической среды с искусственно создаваемой цивилизацией. Новые биотехнологии пытаются усовершенствовать естественное, создавая феномены, которые принадлежат и миру биологическому, и миру технологическому, и миру эстетики. В мире искусственном человек как бы возвышается над своим природным бытием, усиливает и превозмогает свою биологическую природу. Станислав Лем вообще считает желание властвовать над природой или хотя бы простое неподчинение окружающей среде естественным состоянием человека, из которого произрастает техника, идея создания таких техник, которые способствовали бы этому неподчинению вначале и покорению природы себе в конце. [133] Самая совершенная техника и технология конца XX века берет свое начало в человеческом существе и строится по его образу и подобию. Еще П. К. Энгельмейер называл человека «животным техническим» и добавлял, что «нетехническое животное» пассивно приспосабливается к окружающей его среде, природе, а «технический человек» приспосабливает природу к себе и более того, создает себе другую вторую искусственную среду, в которой обособляется от природного мира. [134] Известный антрополог М. Мосс, наблюдая культуры различных народностей, говорит о том, что социум, его устройство накладывают отпечаток на техники тела: походку, движения рук, глаз и т.д. «Привычки» тела варьируются не только в зависимости от индивидуально-психических наклонностей индивидуума, а в зависимости от воспитания, различий в обществе, обычаях, модах.
В рамках формирования «новой природности», сращивания искусственного и естественного интересным является развитие экологического направления в дизайне. Экологический дизайн, экологическая эстетика являются одними из ведущих направлений развития современного дизайна. В рамках экологического движения существует большое количество течений. Если сравнить развитие экологии в 1970-е и сегодня, становится видно, что несмотря на медленные темпы развития, есть и определенные положительные результаты. Неоднозначность ситуации заключается в том, что экологические продукты, экологическая одежда и экологический образ жизни на деле оказываются доступны малому количеству людей в силу высокой себестоимости и серьезных затрат природных материалов на производство продукции, удовлетворяющей данным требованиям. Двойственность отношений дизайна с окружающей средой заложена в самой его сущности. С момента своего возникновения дизайн вступил во взаимодействие с природой. Как явление культурное, он маркировал границу «мира-хаоса» и «мира-культуры». Природа становилась той территорией, которую дизайн оккупировал, превращая природную данность в культурный ландшафт и в трансформированное тело.
Дизайн, существуя на границе природы и культуры, оказался так же и на стыке науки и искусства. Использование научного подхода к обустройству пространства жизнедеятельности человека, к сожалению, привело не только к изменениям стандартов жизни, но и способствовало разрушению экологического баланса. Современные ученые знают много о строении и специфике развития и существования окружающей среды, люди научились выводить новые сорта растений, особенные породы животных, управлять погодой. Поэтому можно говорить, что не только человек как биологический вид, но и природа изменились под воздействием социокультурной деятельности человека. Если посмотреть внимательно на рекламные проспекты, призывающие к отдыху на природе, то заметно, что природа превратилась для нас тоже в часть системы вещей.