Вкус фламинго
Шрифт:
– Надежда Николаева, Вы можете сказать, что-нибудь в оправдание сына? – спрашивала женщина, восседающая в самом центре.
– А что нужно сказать? – растерялась Сашкина мать.
– Ну, например, ответить нам на вопрос, который интересует всех в посёлке, откуда у Саши столько денег?
– А сколько у него денег? – не понимая, переспрашивала Надежда Николаевна.
– А Вы не знаете? – поправляла та очки.
– Нет… Не знаю…
– Хорошо… Пойдём с другой стороны… Какова Ваша заработная плата?
– Сто тридцать, с премией сто шестьдесят…
– Получается, что большую часть зарплаты,
– Нет, с чего это?!
– Ну как же, он рассчитывается за сладости пятирублёвыми купюрами и делает это каждый день. Чем Вы кормите остальных шестерых?
Сашкина мать покрывалась багрянцем, полные руки тряслись от нервов и стыда, а Сашка стоял рядом с ней в центре зала, и молчал.
– Саша! – пошёл разговор с сыном. – Откуда у тебя столько денег? Мать 160 рублей по большей мере получает, а ты тратишь за неделю больше, чем она заработает! Ты из многодетной семьи, а налево и направо друзьям игрушки покупаешь, товары разные… А нам потом сообщают…
«Интересно, кто это сообщает. Те кому, наверно, не купил… Глядите-ка, жаба мальчишек задушила, ну, погодите у меня, устрою вам!» – думал про себя Сашка.
– Так откуда-откуда… – придумывал он. – Нашёл! На дороге валялись!
– М-м… И сколько же там было, раз с продавцами ты рассчитываешься пятёрками и десятками? – не унималась очкастая.
– Не помню даже, – пытался оправдаться Санька, поглядывая, то на разочарованную в нём до крайней степени мать, то на даму с шишкой из волос на голове. – Наверно, рублей двадцать пять… В лесу… На дороге…
На первый раз Александровы обошлись строгим выговором и были предупреждены, что теперь они на контроле у той самой очкастой, с кучкой. Так, обычная многодетная семья, в которой воспитывалось семь детей, превратилась в неблагополучную. Хотя нет, не так. Тропинку к этому званию несколько лет назад проложил Денис – Сашкин старший брат, который уже несколько лет воспитывался в Череповецком доме-интернате для трудных детей. Хм… Интересно, кто его таким сделал? Незанимающаяся им мать или общество, которое всё время выжимало из себя элементы, не соотносящиеся с другими и выбивающиеся из общей массы?..
Переквалификация
Ходить по магазинам после такого отчёта перед огромной комиссией и больнучего трёпа, доставшегося от мамки, было бы огромной глупостью. Теперь Сашка не соглашался идти даже за хлебом – уж больно унизительно. Ему казалось, что там на него будут все показывать пальцем и ждать, что тот чего-то сворует. Тем не менее мальчик, так остро ощущавший вкус «Фламинго» на своих зубах, отказался лишь от магазинов. Он нашёл себя совсем в другом. Причём абсолютно случайно.
«Кто же на меня донёс?» – ковырялся спичкой в зубах Сашка, раскачиваясь на качелях в своём дворе. Он отталкивался старыми ботинками от земли и потихоньку парил в воздухе. Земля качалась, а голову наконец-то осенила мысль: «Быча… Козлина! Он же раньше всегда рядом тёрся, а мы с собой его не брали… Завидно стало… Ну, погоди же у меня!»
Сашка спрыгнул с качелей и уверенной походкой пошпарил в знакомый подъезд. Проскочив два лестничных пролёта, он стоял на той самой площадке, где жил тот самый стукач. Санька уже хотел нажать
Саня посмотрел по сторонам, заметил, что глазков нет ни в одной из дверей, и позвонился в квартиру. Никто не открыл. Подумав, что наверняка никого нет дома, Сашка провернул ключ в замке и зашёл в квартиру. Красивую кожаную дверь теперь он закрыл и с другой стороны, оставив ключик в замке, чтоб никто не смог ему помешать. Потом глубоко выдохнул и стал осматриваться.
Длинный коридор вёл прямо на кухню, а здесь, в прихожей, стояло трёхстворчатое трюмо. Санька расчесался чьей-то расчёской, проверил, не чёрные ли у него зубы, и пошёл к белой деревянной двери, которая вела в одну из комнат.
«Где же вы прячете свои денежки», – вытягивал губы Санька. И вдруг вспомнил, у мамки-то они в шкафу всегда, под одеждой были! Не медля ни секунды, Сашка запустил длинные руки в бельевой шкаф, прошёлся по комоду – и вот тебе – узелок с фамильными драгоценностями к вашим услугам!
Сашка оглядел его и хотел развязать, чтобы рассмотреть всю наживу, но он был скреплен маленькими крепкими стежками. «Пофиг, на чердаке гляну!» – решил для себя Санька и полез за ковёр. Ладонь нащупала пришитый к красному цветастому ковру с другой стороны карман, использовавшийся людьми среднего возраста вместо тайника… И… И… О, Боже мой! Целая стопка! Сашка скрутил её в трубочку и, убрав за пазуху, ещё раз залез на верхнюю полку шкафа. Лисья шапка не давала ему покоя, и, несмотря на то, что по двору разгуливала осень, рыжий мех так и манил мальца. «Пригодится!» – размышлял он.
Во второй комнате было пусто. Обидно, конечно, но посмотрим, что в третьей. Сашка открыл дверь, и его чуть не сшибла волна храпа, которую извергал мужик, спящий на спине. «Мужик! – испуганно смотрел в дверях на него Сашка. – И как я сразу его не услышал! Не заметил…»
Санька аккуратненько вернул дверь в нужную позицию, подкрался к выходу и, со всей дури хлопнув дверью, выпрыгнул и из квартиры, и из дома.
Мужик открыл глаза и резко сел на кровати, уставившись в одну точку.
***
На Сашкином чердаке было такое место, куда может пролезть только ребёнок, да ещё – голубь. Вот именно там, в той самой лисьей шапке Санька и хранил свои несметные богатства: золото и деньги. Кстати, там, у храпящего мужика, оказалось 500 рублей по пятёрику. Так недолго и на мотик накопить… А чего – «Иж-Планету-5» можно за тысячу купить. А если с рук, так и того дешевле…
***
Школьная пора такая интересная! Но не для всех. Вот Сашка, например, разрывался между уроками, рыбалкой и охотой… Охотой на квартиры. К середине учебного года он нахватал трояков и неудов, хотя был весьма способным и обучаемым. Он мог не готовясь, ответить на уроке, запомнив весь материал с предыдущего, а потом долго объяснять Толстому, почему у него пятёрка, а он не готовился, и почему у Русика трояк, когда тот не спал почти полночи и учил: «Память у меня хорошая. Понимаешь. Запоминаю быстро, подмечаю всё… А дома учить… Дома мне лень, да и некогда».