Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти

Бакин Виктор Васильевич

И, наконец, мои песни, к которым предъявляются претензии, написаны 6 — 7 лет назад и исполнялись в обществе моих друзей, как шутки. Последние годы я не пою этих песен. Мне кажется, что такая серьезная редакция, как «Советская Россия», должна была бы сначала проверить факты, а затем уже печатать материалы.

В статье от 31 мая с.г. в той же газете «Советская Россия» под заголовком «Если друг оказался вдруг» напечатана статья о мо­лодежном клубе г. Куйбышева. Название статьи — это строка из моей песни «О друге». И опять авторы говорят о моем прошлогод­нем выступлении в г. Куйбышеве, организованном клубом. Они пи­шут, что зрители пришли на два моих концерта

не затем, чтобы послушать хорошие песни из фильма «Вертикаль» и других, кото­рые я исполнял в концертах, а затем, чтобы услышать песни, ко­торые крутят на магнитофоне на пьянках и вечеринках. На обоих концертах было около 14 тысяч человек, а заявок около 40 тысяч. Так неужели же сорок тысяч человек пришли за э т и м и песнями. Я видел в зале лица всех возрастов, разговаривал и с рабочими, и со студентами, и с пенсионерами — и все они пришли слушать имен­но те песни, которые я пел. Странное отношение у авторов к тру­женикам города Куйбышева.

И, наконец, статья в газете «Комсомольская правда» от 16 июня с.г., где не упоминается моя фамилия, но упоминаются мои песни. Могу только сказать, что все песни, приведенные в этой статье, озаглавленной «Что за песней», написаны 7 — 8 лет назад. В статье говорится, что даже почитатели мои осудили мои пес­ни. Ну что же, мне остается только радоваться, ибо я этих песен никогда не пел с эстрады и не пою даже друзьям уже несколько лет.

Во всех этих выступлениях сквозит одна мысль, что мои пес­ни, повторяю — речь идет о старых, тысячекратно переписанных, исковерканных, старых записях, что эти песни вредны, особенно мо­лодежи. Почему же ни в одной из статей не говорится о песнях по­следних 3-х лет? Я получаю огромное количество писем и абсолют­но ответственно заявляю, что именно эти последние нравятся и полюбились молодежи.

И, наконец, почему во многих этих выступлениях говорится о магнитофонных записях? Я знаю сам очень много записей, кото­рые приписываются мне и которые мне не принадлежат. Сам я за­писей не распространяю, не имею магнитофона, а следить за тем, чтобы они не расходились, у меня нет возможности. Мне кажется, что эти статьи создают нездоровый ажиотаж вокруг моей фами­лии и в них подчас — тенденциозность и необъективность, а так­же чистый вымысел. Убедительно прошу не оставлять без отве­та это письмо и дать мне возможность выступить на страни­цах печати.

В. Высоцкий.

24 июня Высоцкий лично отвозит письмо на Старую площадь в приемную ЦК КПСС. Письмо зарегистрировали, выдали квитан­цию, сказали, что ответ будет дан в течение месяца. И действитель­но, 24 июля на письмо Высоцкого ответил заместитель заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС Т.Куприков: «Автор письма артист т. Высоцкий B.C. считает, что в статье «О чем поет Высоцкий», опуб­ликованной в газете «Советская Россия» 9 июня с.г., его критикуют за песни, которые он не писал. С письмом Высоцкого ознакомлен главный редактор газеты «Советская Россия» т. Московский В.П. Тов. Высоцкий приглашен на беседу в Отдел пропаганды ЦК КПСС, где ему даны разъяснения по затронутым в письме вопросам».

Разрешения выступить на страницах печати Высоцкий не до­ждался...

Не были допущены в печать и статьи в защиту Высоцкого. Вот фрагмент из письма Высоцкому студента Ленинградского механи­ческого института:

«...Причиной письма явилась статья в «Советской России», где бездарнейшим образом критикуется Ваше творчество. Бездарность, которая не встречает сопротивления, — вещь ужасающе опасная. Короче, я написал в редакцию ответную статью (критика крити­ки). Возможно,

что литературно она не очень сильна (не специа­лист), но в ней честно изложены мои действительные мысли. Я ощу­щаю очень острое внутреннее желание поддержать Вас. Почему? Ваши песни нужны, в них очень нежное мужество. В общем, дей­ствую по велению этого самого желания, я отправляю копию этой статьи Вам...»

Статью в «Советской России» прокомментировала и зарубеж­ная пресса, разбавив информацию своими домыслами. «New York Times» от 10 июня: «Газета «Советская Россия» обвинила московско­го артиста, играющего на гитаре, в исполнении «жаргонных и гряз­ных» песен...» Артист назван Виктором Высоцким, хроническим ал­коголиком, выгнанным из театра, в котором работал.

Попыталась защищать «Виктора Высоцкого — самого популяр­ного теперь в СССР «подпольного» барда» — эмигрантская газе­та «Новое русское слово» (18 июля 1968 года), издаваемая в Нью-Йорке.

Проведенный в марте фестиваль бардовской песни имел нега­тивные последствия для устроителей и участников. В новосибирском Академгородке был закрыт клуб «Под интегралом». Основная причи­на карательной акции — проведение Всесоюзного бардовского фести­валя, где прозвучало не только скрытое недовольство, но и публичное обвинение «социалистического рая» Александром Галичем.

А.Галич: «Я писал свои песни не из злопыхательства, не из же­лания выдать белое за черное, не из стремления угодить кому-то на Западе. Я говорил о том, что болит у всех и у каждого, здесь, в на­шей стране, говорил открыто и резко».

В мае его вызвали на секретариат Союза писателей и сделали первое серьезное предупреждение: мол, внимательнее отнеситесь к своему репертуару. Мог ли он предполагать, что именно этот год во многом будет определять дальнейший ход и даже срок его жизни?

В ночь с 20 на 21 августа небо над Прагой разорвал вой тяже­лых транспортных самолетов. Через час советские десантники уже строились на пражском аэродроме, а командный пункт, разверну­тый там же, координировал движение полумиллионной группиров­ки войск пяти стран Варшавского договора: СССР, ГДР, Польши, Венгрии и Болгарии. На рассвете танковые колонны появились на окраинах чешской столицы. Кончилась «оттепель», кончились зна­менитые «шестидесятые», началась операция «Дунай», призванная предотвратить выход ЧССР из политической и военной орбиты Со­ветского Союза.

Для советских людей эти события были преподнесены следую­щим сообщением: «ТАСС уполномочен заявить, что партийные и государственные деятели ЧССР обратились к Советскому Союзу и другим социалистическим государствам с просьбой об оказании че­хословацкому народу неотложной помощи, включая помощь воору­женными силами. Это вызвано угрозой социалистическому строю со стороны контрреволюционных сил, вступивших в сговор с внеш­ними силами. Советские воинские подразделения вступили на тер­риторию Чехословакии».

Закрытость советского общества обеспечила партийной пропа­ганде легкость внушения большинству населения о возможной уг­розе реставрации капитализма в ЧССР. Поэтому присутствие совет­ских танков на улицах Праги основной массой людей была «едино­душно одобрена с чувством глубокого удовлетворения». Лишь очень небольшой круг интеллигенции понимал значение Пражской вес­ны и видел какую-то надежду для себя. Для них это стало понима­нием того, что никакого «социализма с человеческим лицом» быть не может. Ввод советских войск в Чехословакию вызвал негатив­ный резонанс в мире ко всему советскому, началось мощное дис­сидентское движение...