Власть и идеология в России: от провиденциализма и революционного мессианства к современным реалиям

Авакова Элина

Вопреки идеологии децентрализации и местного сепаратизма, носителями которой являлись удельные князья и их ближайшее окружение из числа местных феодалов, у многих патриотов и, в первую очередь, деятелей православной церкви, росло осознание необходимости государственного единства, которое в тех условиях могло исходить только от сильного, единоличного правителя в лице князя, тем более, что история Древнерусского государства такие примеры давала. Как отмечал академик Д.С. Лихачев, «эта идея сильной княжеской власти, с помощью которой должно осуществляться единство Русской земли, только еще рождалась в ХII в. Впоследствии такой же образ «грозного» великого князя создаст «Слово о погибели Русской земли». Он отразится в «Житии Александра Невского», в «Молении Даниила Заточника» и в других произведениях ХIII в.».²⁸ Особую актуальность это приобрело в период ордынского ига, свержение которого более чем на 200 лет стало важнейшей задачей русского государства и русского народа. Князья, добившиеся успехов на данном поприще, наделялись чертами былинных героев, им давались комплементарные прозвища, под которыми они

фигурировали в летописях, сказаниях, житиях, исторических повестях и запечатлевались в памяти преемников и народа. Начиная с 70-х годов XII в. в политической жизни северо-востока Русской земли входит в употребление обращение к князю как к «господину». И если слово «Господь» по В.И. Далю наделялось такими смыслами как Всевышний, Владыка, Бог, Создатель, то «господином» был – владыка, владелец, держащий власть²⁹. Два эти понятия постепенно сливались в образе благоверного князя, создавая его вполне определенный образ в народном сознании. Д.С. Лихачев полагал, что эта новая политическая терминология была исполнена большим политическим смыслом. Появлялось новое представление о нравственных пределах власти и высших смыслах ее деятельности. Именно этим представлениям «предстояло перерасти в дальнейшем в идею сильной и единой власти государя «всея Руси», подлинной носительницей которой стала впоследствии Москва».³⁰

Россия вступала в период формирования единого централизованного государства и обновленной государственной идеологии, без которой невозможно было создание ни самого этого государства, ни решение стоящих перед ним задач. Фраза, приписываемая Александру Невскому: «Не в силе Бог, а в правде» свидетельствовала о глубоком понимании наиболее выдающимися представителями власти необходимости соответствия проводимой ими политики принципам высокой духовности и глубоко укорененным в народе представлениям о добре и справедливости. «Правда» представляла собой не что иное как совокупность богоугодных, патриотических идей, без которых были бы невозможны мобилизация народа на отпор врагу, объединение страны, а затем и свержение ордынского ига. Сознание определяло народное бытие и формировало мотивацию к действию во имя благой цели. С точки зрения результата было не столь важно, какой из феодальных центров возьмет на себя объединительную миссию. Таким центром мог стать и Великий Новгород, и Владимиро-Суздальское или Тверское княжество, а также такое мощное государственное образование как Великое княжество Литовское и Русское. История (совокупность факторов, определяющих деятельность человека) выдвинула на роль объединительного центра Москву и ее правителей. Именно Московское княжество и тяготеющие к нему земли с православным населением стало центром, выполнившим историческую миссию создания Русского (Московского) централизованного государства. На основе сформировавшейся в рамках этого государства идеологии возникло новое ядро русского народа – великорусский этнос со своей самобытной организацией власти, экономикой и уникальной культурой.

2. Идеология Русского (Московского) централизованного государства

Процессы и события, имевшие место в российской истории на этапе становления и укрепления Русского (Московского) централизованного государства были обусловлены взаимодействием множества объективных и субъективных факторов и сопровождались формированием новых государственных идеологических концептов. В этот период получил обоснование и закрепление в сознании народа целый ряд идейных новаций, связанных с уникальной ролью этого государства, особенностями и ролью власти монарха в нем, а также касающихся сакральных и практических смыслов его существования. Именно в этот период сформировались многие идейные константы и базовые принципы существования не только российской государственности, но и российской цивилизации как уникального историко-культурного феномена, с характерными для нее самобытными духовными кодами, обусловившими особенности и пути ее дальнейшего исторического развития.

Возникновение этого государства на востоке Европы, его успехи в собирании русских земель, а также во внешней политике, которая ознаменовалась свержением ордынского ига, сопровождались интенсивной работой выдающихся мыслителей и государственных деятелей по осмыслению роли этого государства в сообществе других держав Евразии и его миссию как православного царства, способного прийти на смену погибшей под ударами турок-османов Византии.

Важнейшие духовные коды Русского централизованного государства, определявшие его идеологию и способствующие его политическому возвышению, были заложены Великим князем Владимирским, продолжателем династии Рюриковичей-Мономаховичей, отцом Даниила Александровича Московского – Александром Ярославовичем Невским. Именно ему принадлежит заслуга в формировании политического курса, предусматривавшего борьбу против угрозы с Запада, и одновременно, необходимости поддержания, возможно мирных отношений с Золотой Ордой во имя спасения православной веры и русской государственности. Как известно, деятельность князя получила высокую оценку Русской Православной Церкви, которая причислила Александра Невского к лику святых. Именно проводимая этим князем политика, с одной стороны, остановила нашествие крестоносцев и защитила православие – основу единство русского народа, а с другой, во много способствовала особому отношению ордынских ханов к нему и его потомкам, что в конечном счете, привело к получению Иваном Даниловичем Калитой – внуком Александра Невского – ярлыка на Великое княжение. При этом мы не преуменьшаем личных заслуг самого Ивана I как исключительно умного, хитрого и дальновидного политика. Кстати, Церковь также причислила Ивана Калиту, продолжавшего политику своего деда, как и его внука – Дмитрия Ивановича Донского, сокрушившего

ордынцев на Куликовом поле, к лику святых.

Именно в период царствования Ивана Калиты, в 1326 г. в Москве, а не во Владимире, где находилась кафедра, был погребен митрополит всея Руси Петр. После этого Москва превратилась в религиозный центр всех русских земель и ее значение неизмеримо возросло. Московские князья получили возможность в постоянном режиме консультироваться с митрополитами при принятии важнейших государственных решений. В Москву начали стекаться паломники из всех русских княжеств и земель, укрепляя авторитет московского князя как главного защитника и покровителя православной веры. Именно это обстоятельство, наряду с получением Иваном Калитой ярлыка на Великое княжение, а не экономика, сыграли решающую роль на начальных этапах возвышения Москвы. Напомним, например, что Великий Новгород был более крупным экономическим центром, а Тверь и Ярославль географически были расположены более удачно, чем Москва. Они находились непосредственно на Волге, которая являлась важнейшим торговым путем и располагались значительно дальше от границ опасной Орды. И тем не менее Москва, превратившись в религиозную столицу Руси, получила мощный идеологический импульс для своего развития и начала стремительно возвышаться. Новый статус столицы княжества наполнял деятельность московских князей по собиранию русских земель особым духовным смыслом. Впереди еще была тяжелая борьба за лидерство между княжествами и землями северо-восточной Руси, а также многочисленные церковные смуты и распри, но важнейший шаг по укреплению союза светской и церковной власти был сделан, процесс централизации получил мощное идеологическое сопровождение и важно было не сделать на этом пути роковых ошибок.

Велика роль на этом пути и Сергия Радонежского – духовника Дмитрия Донского, вдохновлявшего его на решительную битву с ордынцами на Куликовом поле. В определенном смысле это было столкновение носителей двух мировых религий: православия и ислама. Не случайно Сергий послал на битву своих монахов и начало битвы ознаменовало столкновение богатырей: ордынца Челубея и русского богатыря – монаха Пересвета. Монах, взявший в руки оружие – это был сильный идеологический ход, который должен был мобилизовать ратников Дмитрия Донского и самого князя на предстоящую битву. И она была выиграна православным воинством.

Другим важнейшим политическим и идеологическим процессом, определившим глубинный смысл становления, а затем и укрепления Русского централизованного государства, стала борьба Московских князей с удельными князьями, а затем их потомками – представителями знатных боярских родов – за право единоличного и безраздельного управления государством. Эта борьба уходила своими корнями в период царствования Андрея Юрьевича Боголюбского – сына Юрия Долгорукого, проходила через гражданскую войну между потомками Дмитрия Ивановича Донского и нашла свое новое воплощение во внутренней политике Ивана IV Грозного, фактически осуществившего смену правящей элиты Московского государства. Происходило столкновение двух государственных идеологий. С одной стороны, идеология слабо централизованного, по сути олигархического государства, примером которого выступали Великое княжество Литовское и русское и Польша, а с другой стороны, идеология централизованного государства, с сильной самодержавной властью Московского великого князя. Процессы этой борьбы находили свое отражение и идейное обоснование в летописях, а также в многочисленных житиях святых, в разного рода степенных книгах, исторических сказаниях и повестях, посланиях и хронографах, а также в дипломатических документах.

В 1439 г. весь православный мир был потрясен заключением Флорентийской унии, ставившей Византийскую Православную Церковь и вселенского патриарха под контроль папской курии. Уния была не признана в Москве, которая объявила греческое православие «изрушившимся». Купленная ценой потери самостоятельности и догматических компромиссов с католицизмом уния никакой реальной помощи Византии не принесла. Взятие в 1453 г. Константинополя турками–османами в православном мире было расценено как божественная кара за предательство православия. Это же событие сделало возможным фактическую автокефалию Русской Православной Церкви.

Последовавшее вскоре свержение ордынского ига (1480 г.) и решающие успехи в объединении русских земель вокруг Москвы в период царствования Ивана III (Присоединение Великого Новгорода) с неизбежностью выдвигали Московское государство на роль защитника и главного оплота «истинной христианской веры» – православия и главного идеологического соперника Ватикана в лице проводников его политики в Восточной Европе – Великого княжества Литовского и Русского, Польского государства. Требовали постоянного внимания и мусульманские ханства, возникшие на развалинах Золотой Орды, которые опирались на поддержку Османской империи. Прекратила свое существование Византия, в прошлом остались и поездки русских князей в Орду, унижения, просьбы о выдачи Ярлыка на Великое княжение у великого хана. Все эти события требовали осмысления не только с религиозной, но и, выражаясь современным языком, геополитической точек зрения, а также перестройки в связи с этим всей идеологической работы в направлении признания за Русью – Россией духовного и государственного лидерства в православном мире.

Все отчетливее звучал тезис о том, что власть Великого московского князя, а затем и царя, имеет божественное происхождение и в этом качестве не может быть подвергнута сомнению как внутри страны, так и со стороны внешних партнеров московского государства. Когда в 1489 г. габсбургский посол Н.Поппель от имени императора Священной Римской империи предложил Ивану III королевский титул, тот ответил: «Мы божиею милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, и поставление имеем от Бога, как наши прародители, так и мы…».³¹ Прародители и Бог – таковыми отныне были источники власти и могущества Московских князей и иные могущественные силы и покровители были уже не нужны.