Властелин колец
Шрифт:
– Будем надеяться, — вздохнул Леголас. — Но я предпочел бы видеть его здесь, с нами. Я бы сказал достойному Гимли, что на моем счету уже тридцать девять.
– Если он прорубит себе дорогу к пещерам, тебе за ним будет не угнаться, — рассмеялся Арагорн. — Я никогда не думал, что топором можно орудовать так ловко!
– Пойду поищу стрел, — повернулся Леголас. — Скорее бы кончилась эта ночь! Мне нужен свет, чтобы лучше целиться.
Арагорн прошел в Башню. Там его ждала тревожная новость: Эомера в Крепости не было.
–
Арагорн пересек внутренний двор и поднялся в верхние покои. В проеме узкого окна темнел силуэт Короля. Теоден смотрел вниз, в долину.
– Как идут дела, Арагорн? — спросил он.
– Поперечная Стена в руках врагов, Повелитель. Защитники сметены. Но многим удалось пробиться сюда, на Скалу.
– Эомер среди них?
– Нет, мой Король, его здесь нет. Но многие отступили к пещерам, и Эомер был с ними. Там, где Теснина сужается, они вполне могли отбросить врага и, возможно, успели укрыться в пещерах. Но долго ли они там продержатся, не знаю.
– Во всяком случае, дольше нас. Мне докладывали, что в пещерах запаслись едой надолго. И воздух там свежий: в скалах пробиты отдушины. Если вход будут защищать, туда не проникнет ни один враг. Так что они смогут продержаться достаточно долго!
– Орки принесли из Орфанка колдовское оружие, — сказал Арагорн. — Это огонь; вспыхнув, он разрушает все вокруг. С его–то помощью они и взяли Стену. Если врагам не удастся проникнуть в пещеры, они могут завалить входы и запереть тех, кто находится внутри… Впрочем, сейчас нам остается только одно — сосредоточиться на защите Крепости.
– Я задыхаюсь в этой тюрьме, — в сердцах бросил Король. — Если бы я мог выехать в поле с копьем наперевес и повести за собой воинов, может, я снова испытал бы радость битвы и обрел достойный конец. А здесь я бессилен.
– Ты под защитой крепчайшей твердыни Рохана, — напомнил Арагорн. — Здесь мы скорее сможем защитить тебя, чем в Эдорасе или даже в горах близ Дунхаргской Крепости.
– Говорят, Хорнбург еще никогда не сдавался врагу, — сказал Теоден. — Но теперь меня одолевают сомнения. Мир не стоит на месте. То, что гордилось когда–то своей неприступностью, вполне могло сделаться уязвимым. Разве возможно выстоять против столь многочисленного войска, и тем паче — против такой безоглядной ненависти? Если бы я ведал, как выросла сила Исенгарда, я, может, не так спешил бы навстречу Саруману, как бы слепо ни верил я волхвованиям Гэндальфа. Сейчас его советы уже не кажутся такими мудрыми, как тогда, дома, в свете утреннего солнца.
– Не суди о советах Гэндальфа, о Король, покуда не знаешь исхода, — возразил Арагорн.
– Исход близок, — произнес Теоден. — Но я не останусь ждать смерти здесь, в этой башне, как старый барсук в ловушке.
– Я не оставлю тебя, Король, — проговорил Арагорн.
Расставшись с Теоденом, он вернулся на стены и обошел их, успокаивая воинов и помогая им, когда враг допекал особенно крепко. Леголас повсюду следовал за ним. Внизу, сотрясая скалы, то и дело с оглушительным треском вспыхивало пламя. Орки снова и снова закидывали на стену крючья с веревками и приставляли лестницы, снова и снова карабкались наверх, роханцы снова сбрасывали их — и так без конца…
Оказавшись над главными Воротами, Арагорн, не обращая внимания на дождь стрел и дротиков, остановился и взглянул вдаль. Небо на востоке слегка побледнело в преддверии рассвета.
Арагорн поднял руку ладонью вперед в знак того, что желает говорить.
Орки завыли, глумясь.
– Слезай! Прыгай вниз! — кричали они. — Если хочешь поговорить — валяй, спускайся к нам! Да не забудь прихватить своего Короля! Мы — боевое племя, Урук–хаи. Уж мы выкурим твоего государишку из норы! Пусть лучше сам выходит! Давай, веди Короля, нечего ему прятаться!
– Король сам решает, выходить ему или оставаться, — проговорил Арагорн.
– А коли так, чего тебе–то надо? Чего высунулся? Посмотреть, много ли нас осталось? Да нас — тьма! Мы — Урук–хаи!
– Я вышел взглянуть, не идет ли утро, — все так же спокойно отвечал Арагорн.
– А на что оно тебе сдалось, утро? Мы — Урук–хаи, мы солнца не боимся. Мы воюем когда хотим: днем и ночью, в штиль и в бурю. Мы пришли убивать. Нам неважно, что пялится с неба — солнце или луна. Зачем тебе рассвет?
– Как знать, что принесет с собой новый день? — ответил Арагорн загадочно. — Уходите–ка лучше отсюда подобру–поздорову. Как бы судьба не обернулась против вас!
– Слезай! Не ровен час — подстрелим! — не слушали орки. — Тоже нам переговоры! Тебе нечего сказать! Долой!
– И все же кое–что я вам скажу, — медленно проговорил Арагорн. — А именно: никому еще не удавалось взять штурмом эту крепость. Уходите! Пощады вам не будет. Ни один из вас не выберется отсюда живым, ни один не вернется на север рассказать о том, что случилось. Вам и невдомек, какая страшная вам грозит гибель!
Арагорн стоял над разбитыми вдребезги Воротами, один перед великим множеством врагов — и все же столько в нем было власти, силы и величия, что многие горцы прикусили язык и беспокойно заозирались по сторонам. Некоторые с тревогой бросали взгляды на небо. Однако орки только расхохотались, и на стену обрушился град стрел и дротиков. Арагорна, впрочем, над аркой уже не было — он спрыгнул вниз.