Влюблен и очень опасен
Шрифт:
– Прошлой ночью ты ничего не имела против этого, если память мне не изменяет.
Фанни с шумом вдохнула воздух.
– Как быстро могут меняться чувства, детектив Льюис.
Рейф изучал звезды на небе.
– Ладно, – со вздохом сказал он. – Если тебе от этого станет легче, валяй, бей меня, Фанни.
От ее удара в челюсть голова его резко отклонилась назад.
Рейф потер щеку.
– Неплохо. Я совсем забыл, какая у тебя тяжелая рука. А с виду такая хрупкая, нежная…
Замелькали
– Ах ты, маленькая чертовка.
Рейф одним махом закинул ее на плечо. Фанни продолжала колотить его кулаками по спине, ногой пытаясь лягнуть в пах. Удар ногой пришелся точно в цель.
У Рейфа от боли перехватило дыхание. Зашатавшись, он упал на колени, выронив Фанни.
Катаясь по земле, поджав колени к груди, Рейф глухо стонал. Фанни наблюдала за его мучениями. Шло время. Рейф не знал, продолжалась ли его агония секунды или минуты. Прижав ладони к лону, он гадал, куда спрятались его яички, и отважатся ли они когда-нибудь высунуться наружу. Искоса взглянув на Фанни, он процедил сквозь зубы:
– Я просто проверяю, все ли у меня на месте.
Опустившись на землю рядом с ним, Фанни тревожно заглянула ему в глаза.
– Рейф, я устала от этой гонки! Я чувствую себя, словно преступница, на которую устроена облава! Почему они за мной охотятся? – на одном дыхании выпалила Фанни. – Рейф, скажи мне, что происходит?
Рейф уставил взгляд в небо, покрытое россыпью звезд. Со вздохом он повернулся к ней.
– Хотел бы я знать, Фанни. – Он закинул на нее ногу, продолжая смотреть ей в глаза. Он видел, как в них сгущаются грозовые тучи.
Насупились брови и поджались губы – верный признак того, что к Фанни вернулся боевой дух.
– Так у вас в Скотленд-Ярде принято усмирять пленников?
– Только самых опасных, – ворчливым шепотом сообщил Рейф.
– Пусти меня.
Рейф застонал.
– Пожалуй, тебе удалось, наконец, лишить меня мужского достоинства.
Фанни резким движением заправила за ухо прядь.
– Национальный союз женских обществ гордился бы мною.
– Ты неисправима! Тебе ни капельки не стыдно!
Он схватил ее за кисти и прижал обе руки к бокам. Теперь ему снова хотелось ее целовать. Должно быть, у него начались галлюцинации. Она улыбалась. Даже в темноте, даже покрытая дорожной пылью, Фанни была неотразима. И она сводила его с ума.
– За двое суток бегов, Рейф, ты не оставил на моем теле ни одного живого места.
– Давай устроим соревнование. Разденемся догола и посчитаем, у кого сколько синяков и ссадин. – Рейф ухмыльнулся. – Синяки – это здорово. Они напоминают нам о том, что мы все еще живы. – Лоно все еще болело, и в горле пересохло. –
Фанни кивнула.
– И еще я ужасно проголодалась.
Рейф глазами поедал ее тело.
– И я.
– Вот скотина. – Она оттолкнула его, и в животе ее громко заурчало.
Рейф приподнялся на локтях.
– А ведь ты и вправду проголодалась.
За плечом Фанни он увидел громадные очертания какого-то чудовищного механизма. И это что-то неуклюже тащилось по дороге. Он тут же забыл о боли в паху и вскочил на ноги.
– И что ты на это скажешь? – Он стряхнул пыль с ладоней. – Примем бой или пустимся наутек? Что выбираешь, Фанни?
Остекленевшими от невероятной усталости глазами Фанни уставилась на дорогу.
– Господи. – Она рывком села. – Рейф, я слишком устала, чтобы бежать.
– Тогда мы спрячемся. – Он помог ей подняться. – За теми кустами.
Спрыгнув на обочину, они укрылись в зарослях чертополоха. Ночь выдалась теплой, но Фанни все равно трясло. Рейф обнял ее за талию и прижал к себе.
– С нами все будет хорошо, Фанни.
– Радует, что хоть ты в это веришь. – Притаившись за кустами, Фанни смотрела на дорогу, пытаясь разглядеть приближавшееся нечто.
– В кабинете отца я видела чертежи механических транспортных средств. То, что я видела, предназначалось для сельскохозяйственных работ. Однако я знаю, что для подобных машин имеется и другое применение – военное.
Урчащий механический великан приближался медленно, но верно, издавая шипение, как бывает при выбросе пара. Не пароход, не паровоз – что же это было?
– Ты когда-нибудь слышал о машинах на гусеничном ходу?
Рейф покачал головой.
Фанни нахмурилась.
– Неудивительно. Их еще не изобрели, – со вздохом констатировала Фанни.
– Фанни, ты говоришь загадками.
Ходовая часть одетой в броню машины представляла собой странную конструкцию, напоминающую громадный стручок, в котором роль горошин играли массивные колеса. Оболочка «стручка» не была сплошной, а состояла из подобия башмаков с резиновой подошвой. По ходу вращения каждого из колес обрезиненный «башмак» проворачивался и с характерным двойным стуком вжимался в грунт.
– Этот броневик – машина, предназначенная для перевозки грузов и войск по пересеченной местности. – Глаза Фанни снова заблестели. – Я видела лишь эскизы. Даже не догадывалась, что это чудо техники уже кто-то построил.
Когда от грохота начало закладывать уши, металлический экран, закрывавший похожее на иллюминатор окошко в передней части броневика, отодвинулся, и из окошка хлынул свет. Мощный луч осветил дорогу, затем начал вращаться, словно выискивая кого-то. Рейф проглотил вязкую слюну.