Влюбленный астроном

Лорен Антуан

– Нам приказано доставить вас четверых на Эйфелеву башню для проведения астрономических наблюдений, – сказал другой солдат, и вся четверка согласно кивнула. – Тогда поехали!

И они вместе с водителем полезли в джип.

Они ехали по пустынным в этот ночной час улицам столицы. На небе не было видно ни одной звезды. Мимо проносились освещенные фонарями и казавшиеся золотистыми фасады домов и перекрестки. Когда автомобиль въехал в один из туннелей под Сеной, Ксавье и Алиса посмотрели друг на друга. Машина мчалась сквозь ночь, на их лица ложились, мелькая,

оранжевые отблески света, и они почувствовали себя героями кинофильма в самый трогательный и драматичный момент развития сюжета.

Чем ближе к башне подлетал джип, тем яснее выступали ее очертания на фоне неба. Автомобиль обогнул дорожный знак, запрещающий въезд, и покатил по эспланаде к южной опоре башни. Их уже ждали с десяток военных, некоторые при оружии, другие нет. Алиса узнала форму антитеррористического подразделения спецслужб. На каменных ступенях стояли четверо из них; один, занимавший верхнюю ступеньку, держал в руке вчетверо сложенный лист бумаги. Он был в форме светло-бежевого цвета, известного под названием «французская земля», в черном с позолотой кепи и носил погоны подполковника. Остальные трое были в камуфляже и зеленых беретах. Ксавье закинул на плечи телескоп, приладил ремни и вместе с Алисой и детьми подошел к военным. Подполковник поприветствовал их, кивнув.

– Месье Лемерсье, мадам Капитен, Оливье и Эстер, добро пожаловать! – четким и твердым голосом человека, привыкшего отдавать команды, сказал он. – Сегодня, шестого июня 2012 года, вам разрешен вход на Эйфелеву башню. У меня в руках приказ, подписанный военным комендантом города и президентом Республики. Эта привилегия предоставлена вам в благодарность за услуги, оказанные Отечеству. Месье, – обратился он к Ксавье, смерив того взглядом, полным ледяного уважения, – французская армия гордится вами.

Ксавье кивнул. Алиса и дети смотрели на него, не скрывая изумления.

– Вас будут сопровождать военнослужащие Иностранного легиона, капралы Каменев, Душ Сантуш и Плуинек, – продолжал он. – Мы не можем включить лифт, и вам придется подняться пешком на тысячу шестьсот семьдесят семь ступенек. Если дети устанут, капралы понесут их на руках.

Три парня в зеленых беретах торжественно отсалютовали своему командиру.

– Господа легионеры, приступайте к выполнению задания!

– Кто вы такой, Ксавье? – прошептала Алиса.

– Я человек, способный открыть закрытую для других Эйфелеву башню, – не веря сам себе, проговорил он. – Извините, что пойдем пешком. Это высоко.

– Ничего страшного, – ответила Алиса. – Мы успеваем?

Ксавье посмотрел на часы:

– Да. Я все рассчитал. Пятьдесят минут на подъем и еще десять, чтобы установить телескоп строго на восток.

– Отлично, – одобрила Алиса. – Ну, пошли!

Нашу процессию возглавлял легионер по имени Душ Сантуш – двухметрового роста чернокожий великан. Замыкали ее Каменев и Плуинек – оба не слишком высокие и коренастые.

– Davai, davai! – подгонял Каменев, подтверждая свое русское происхождение.

–

Если кто захочет пить, у меня есть вода, – сказал Душ Сантуш, оборачиваясь к нам сверху. – Дети, к вам это в первую очередь относится. Если устанете или захотите пить, обязательно скажите.

Металлические ступени позвякивали у них под ногами, и вскоре они перестали их считать. Поднялся почти теплый летний ветер; он обдувал их лица, пока они карабкались к первой площадке.

– Вы собираетесь наблюдать за транзитом Венеры? – спросил Плуинек.

– Да, – не поворачиваясь, ответила Алиса. Она шагала, держась за перила.

– С вершины должно быть хорошо видно, – объяснил Ксавье.

– Мой отец будет смотреть за ним с косы Дюколе, это возле Сен-Мало, – добавил легионер. – Когда он узнает, что я наблюдал транзит с Эйфелевой башни!..

На первой площадке они устроили небольшую передышку. Душ Сантуш достал из карманов бутылочки воды и раздал сначала детям, а потом Ксавье и Алисе.

– По-моему, мои родственники будут наблюдать транзит с мыса Доброй Надежды, – сказал он. – Во всяком случае, я отправил им сообщение. А ты, Юрий? Твои будут наблюдать?

– Нет, я никаких сообщений не отправлял, – с сильным русским акцентом ответил тот. – Не знаю, видна ли от нас эта планета…

– Ты из России? – спросила Эстер, становясь перед ним.

– Да, я из России, – кивнул русский.

– Твоя страна самая большая в мире, – сказала Эстер и широко развела руки.

– Да, – с гордостью подтвердил Юрий, – моя страна самая большая в мире.

Они возобновили подъем ко второй площадке. С каждой ступенькой город внизу уменьшался: Триумфальная арка стала не больше кусочка сахара, квартал Дефанс напоминал пресс-папье, а купол Дома инвалидов казался золотым шариком, забытым среди серых камней, в которые превратились дома на бульваре Османа. Эстер тяжело дышала, как, впрочем, и Ксавье, тащивший на спине телескоп.

– Не больно-то вы тренированный, – заметил ему Душ Сантуш.

– И правда, – согласился Ксавье.

– Давайте сюда ваш прибор.

Ксавье передал ему ящик с телескопом. Легионер легко закинул его на плечо. Оливье тоже пыхтел, поглядывая на Алису.

– А давайте мы вас понесем, – предложил Плуинек Оливье и Эстер. – Понимаете, я заключил пари с моим другом Юрием и очень хочу выиграть, – добавил он, подмигивая товарищу.

– Продуешь, бретонец! – с улыбкой ответил тот. – Мисс Эстер, прошу пожаловать ко мне на закорки! – И он присел перед девочкой.

Плуинек посадил себе на спину Оливье. Оба легионера даже не поморщились, как будто им на плечи опустилось по перышку.

– Ладно, вперед! – воскликнул Душ Сантуш, возобновляя подъем к вершине.

– Davai! – одобрил Юрий.

Небо начинало светлеть, понемногу окрашиваясь в пепельно-сиреневые тона. Приближался рассвет – скоро встанет солнце. Алиса шла впереди Ксавье, и он неотрывно смотрел на ее черные ботинки.

– Сколько деталей в Эйфелевой башне? – спросил Оливье.