Вмешательство извне

Свободный_человек

– Он побил нас как детей, – сказала Ирма. Судя по всему, она не принимала сей факт близко к сердцу. Хотя зная её, в этом можно было – и даже нужно было – усомниться. Оракул кивнул:

– Так оно и есть – вы всё ещё дети. И хотя многое уже умеете, но ещё большему должны научиться.

– Но наши силы возросли…, – как-то неуверенно сказала Тарани. – И к тому же мы учились у Магнуса.

– Но много не усвоили из его уроков, а рядом уже не было никого, кто сумел бы объяснить… Тем более я знаю манеру преподавания старого архимага, – улыбнулся Химмериш. – Неужели вы до сих пор думаете, что сила, доступная вам, может быть больше или меньше, что её можно измерить?

– А разве нет? – удивилась Корнелия..

–

Дело не в силе. Она не может быть больше или меньше – она всегда безгранична. И вы можете использовать её всю, все её безграничные мощь и возможности. Дело здесь не в силе. Она в вас самих и в вашей вере.

– О какой вере вы говорите? В Бога? – спросила Вилл.

– Да. Но не только, – кивнул маг. – Но кого-то и вера в Бога наделяет способностью творить чудеса…

– Или сам Бог воздаёт за веру такими дарами, – сказала Фигура.

– Правильно, – не стал спорить Оракул. – Но порой даже человек, не верящий в Бога, способен совершить нечто необычайное… В моменты наивысшего эмоционально-психического напряжения, в экстренных ситуациях, когда все барьеры и заслоны отступают перед одной-единственной целью – выжить, или спасти других. Именно барьеры, которые сами же люди и придумали, мешают им быть теми, кем они должны быть.

– О чём вы говорите? – Хай Лин смотрела на мага удивлёнными глазами.

– О том, что вы считаете невозможным.

– По-моему, что-то похожее говорил нам Странник, – задумчиво сказала Тарани.

– Жаль, что тогда вы не прислушались к его словам. Возможно сейчас всё было бы иначе, – улыбнулся Оракул. – Подумайте хоть над тем, что я сказал сейчас.

– Но… разве это как то поможет нам победить ящеров?

– Не хочется это признавать, но в звёздных войнах от наших сил пока не было никакого толку, – согласилась Ирма. – Тут нам скорее пригодилась бы армия клонов или хоть какой-нибудь завалящий джедай со световой шашкой…

– Понимаю, – кивнул маг, вновь улыбнувшись. – Сейчас враг так силён, что кажется, будто вы перед ним безпомощны. Но это не так. Ураган вырывает с корнем сильное и крепкое дерево, но стелющаяся по земле трава остаётся нетронутой. Точно так же и небольшой камешек может спровоцировать обвал – достаточно лишь бросить его в нужное место…

– И кто мы в этом примере? – почесала макушку владычица воды.

– Я хочу сказать, что даже малыми силами можно добиться многого. Главное правильно их применить, – ответил Оракул. – Однако с целой цивилизацией могучих и враждебно настроенных существ и вправду не справиться никакая магия…

– Что же тогда делать? – посмотрела на него Вилл. Сейчас у неё уже была надежда. Стражница была уверена, что Оракул всё-равно сможет им помочь.

– Стать тем самым правильно брошенным камушком. Найти самое слабое и неустойчивое место и спровоцировать обвал.

– Слабое место, – прошептала Тарани. – Слабое место…, – и вдруг мысль настолько простая и очевидная пришла ей на ум, что чародейка удивилась, как же раньше об этом не подумала! – Слабое место! Ну конечно! – воскликнула она. – Какие же мы дуры, что не догадались об этом раньше!

– Так, похоже у нашего карманного Эйнштейна созрел какой-то план, – хитро сощурилась Ирма.

– Не томи! – вторила ей Хай Лин. Корнелия и Вилл также всем своим видом выражали полное согласие с китаянкой.

– Что нам известно о ящерах? – сразу же спросила огненная чародейка.

– Ну… они большие, зелёные и злые, – ответила Ирма. Причём на полном серьёзе.

– Они – телепаты, – добавила Вилл.

– А ещё… они безпрекословно подчиняются лидеру, – продолжила Корнелия. – По крайней мере можно сделать такой вывод, раз Симмонс решил ударить по их флагману, где был Советник.

– И…, – Тарани одобряюще посмотрела на подруг, давая понять, что те близки к цели.

– И-и-и? – протянула

Хай Лин, поскольку ей больше нечего было сказать – воображение активно не хотело работать.

– Но ведь их лидер – не один из них, – сжалилась Тарани и увидела, как лица подруг просияли – теперь они точно поняли, что она задумала!

– Ты хочешь разоблачить Советника! – воскликнула Хай Лин, стукнув кулаком по ладони.

– Верно! – кивнула мулатка, изобразив улыбку, достойную кэрроловского Чеширского кора.

– Ящерам точно не понравиться, что их столько времени водил за нос инопланетянин, – злорадно проговорила Ирма. – А уж учитывая их ксенофобию… вернее ксеноненавить, Советнику придётся не сладко.

– Странно только, что о его истинной сущности ящеры до сих пор ничего не знают, – Корнелия внесла толику скепсиса.

– Зато мы прекрасно знаем, насколько он силён, – ответила Вилл. – Ему вполне по силам заставить ящеров видеть в нём того, кем он хочет казаться.

– Может и так, – согласилась юная мисс Хейл. – Но есть здесь два «но» – что если ящеры обо всём знают, но всё-равно позволяют ему быть Советником? И второе – как мы его разоблачим? Тем более нам не известно, куда он ушел с флагмана.

– Вряд ли ящерам известно, кто он на самом деле – иначе тот вражеский командующий, что перешёл на нашу сторону, сказал бы об этом и не удивился, когда всё раскрылось, – покачала головой Тарани.

– А разве он удивился? – посмотрела на неё Ирма. – Нет, рожа-то, конечно, у него была вытянутая… Но так это с рождения…

– Я чувствовала и слышала его мысли, – ответила огненная чародейка.

– А податься он мог лишь на Меридиан, – сказала Вилл. Она была абсолютно уверена в сказанном. Возможно, это говорила её интуиция. – Ведь не зря же он привёл туда свой флот…

– Но теперь-то там флота нет, – возразила Хай Лин.

Оракул в разговор предпочёл не вступать. Он считал, что девочки должны сами во всём разобраться. Но он понимал их сомнения – в любом случае им придётся действовать. И действовать вслепую. Это, конечно, не могло прибавить им уверенности. Да и сам он сейчас не был ни в чём уверен. Слишком много времени прошло… с его смерти. Слишком многое изменилось. И всё это требовало осмысления, в особенности – его возвращение к жизни… Но времени не было. На самом деле сейчас он был в ещё более шатком положении, чем стражницы. Всё, что он знал о произошедшем за время его отсутствия… Этого было не достаточно. Кроме того его тревожила одна мысль. Вопрос, набиравший силу. «Жив ли я на самом деле?» – спрашивал он себя, и не мог с полной уверенностью ответить «да». Потому, что он не сказал стражницам об одном обстоятельстве. Он не сказал им, что после путешествия на Землю и Меридиан его внезапно подхватила неведомая сила и перенесла в этот странный белый мир. Не сказал, что сомневается даже в истинности своих последних воспоминаний – слишком уж они были обрывочны, слишком туманны. Слишком, чтобы принять их без вопросов. И это пугало Оракула. Он боялся своего незнания. Он не знал, что с ним случилось на самом деле, и это вызывало страх. Но одно он знал точно – он всё ещё Химмериш. Он всё ещё Оракул. Последний Оракул Совета Кандрокара. И как Оракул, он является для стражниц символом надежды, мудрости. Добрым другом и советчиком. Тем, кто готов поддержать в трудную минуту. Тем, кто готов помочь. Кто даст мудрый совет и подскажет как решить даже самую сложную, кажущуюся нерешаемой, задачу. А символы не боятся. Они не испытывают сомнений. Они ведут за собой, ибо существуют для того, чтобы указывать нуждающимся верный путь. Потому стражницы не должны были ничего знать о его страхах и сомнениях. А он сделает всё, что в его силах, чтобы помочь им. Потому, что он всё ещё в ответе за этих девочек… Но сейчас за всеми этими мыслями о страхах и сомнениях он не заметил, как разговор стражниц зашёл в тупик.