Вмешательство извне
Шрифт:
– Да, так я назвал себя, – кивнуло изображение.
– Древний! – взгляд Т’хасса-Олесна выдавал его крайнее волнение. Сознание ящера даже сейчас, переняв часть свойств личности человека-носителя, продолжало испытывать суеверный страх перед великим и ужасным наследием Предтеч.
– Похоже, я должен просить у вас прощения, – неожиданно сказал Дервиш. – Я не смог уберечь Меридиан, хотя обещал. А потом не смог помешать Шао’ссорам пройти в ваш мир, земляне.
– Ваши извинения изрядно запоздели и уже ничего не изменят, – резко сказала Элион. Она уже знала о городе Предтеч. Не могла не узнать.
– Вам есть что сказать,
– В Шао’ссорах, – коротко ответил – что плетью хлестнул – управляющий. – Нам всё же удалось разбить основную часть их экспедиционных сил прежде, чем они отправились к вам, и приступить к восстановлению Меридиана… Но их главная армада на подходе, и Левиафан – тоже. Полагаю, вы уже знаете, что это такое.
– Да, Шро’так нам рассказал, – кивнул Крутов, заиграв желваками. Левиафан – это серьёзно. Очень серьёзно. Настолько серьёзно, что победа, казавшаяся такой близкой ещё секунду назад вдруг резко вновь стала «призрачной» и «почти недостижимой». – И чего вы хотите от нас добиться, сообщая это? – посмотрел на собеседника Сергей Иванович. Посмотрел взглядом очень уставшего человека, который давно не отдыхал. Взглядом человека, у которого были обязанности, которые он намеревался исполнять несмотря ни на что. – Хоть мы и разбили их флот здесь, но у нас просто нет возможности вам помочь. Да и сил, чтобы противостоять такой мощи мы не имеем.
– Я понимаю это, – спокойно кивнул Дервиш. – И просто хочу, чтобы вы знали – я и мои соотечественники сделаем всё, чтобы предотвратить катастрофу, – он был спокоен, как узник, обречённый на смерть и смирившийся со своей участью. Крутов тоже это понимал. Понимали все. – Прощайте, люди, – поднял руку ИИ. – Был рад знакомству с вами, – и отключился.
– Ящеры снова на Меридиане? – пробормотала Элион. Надежда на лучшее, которую несмотря ни на что девушка сумела сохранить, при этом известии начала исчезать, таять, словно утренний туман. – За что? – она бросила пытливый, требовательный взгляд на Мэтта.
– Мы никогда не сдаёмся, – ответил тот с плохо скрываемой злостью. – Но на этот раз наша несгибаемая воля и традиции станут причиной гибели слишком многих… И жизни их быдут отданы за чужие цели. Я не хочу этого допустить!
– Этот Дервиш упомянул о чём-то под названием Левиафан. Что это? – спросил Фобос, посмотрев на Крутова.
– Пусть лучше он ответит, – кивнул тот на Мэтта.
– Машина преобразования реальности. Как резонансный генератор, только в тысячи раз мощнее, – ответил Т’хасс. – А одновременно – боевая космическая станция, способная сокрушить любой флот.
– Прямо Звезда Смерти, – прошептала Ирма. – Не хватает только Дарта Вейдера и Императора…
– Император будет лично присутствовать на Левиафане, ибо только он имеет право командования им, – сообщил юноша, услышав стражницу.
– А вот теперь и вправду напоминает «Звёздные войны», – сказала Тарани. – Супероружие империи, сам император на его борту лично осуществляет финальную стадию своего коварного замылса, а с другой стороны – небольшой мятежный флот, надеющийся одержать победу над кажущимся непобедимым врагом…
– Только вот у нас нет мятежного флота и «Сокола тысячелетия», чтобы засадить торпеду в их главный реактор, – вздохнула Хай Лин.
– Кто-то из твоих родичей должен будет отправиться
– Не остановит, – согласился тот. – Даже если все узнают о Советнике, который хотя и был человеком, но в большинстве случаев действовал – и очень успешно – в интересах Народа, план всё-равно будет продолжен.
И после этих слов в зале воцарилась тишина. Было слышно, как гудят вентиляторы. Как люди в коридоре о чём-то переговариваются. Чьи-то шаги…
– Хреновый план, – раздался в зале новый голос. Это был Звягинцев. – Что толку выводить Советника из игры, если в конечном итоге это ничего не изменит? – он посмотрел прямо в глаза Вилл.
– Я… я не…, – девушка была в замешательстве. Совсем недавно казалось, что вот она, победа. Это была эйфория от вновь возродившейся после череды поражений надежды, которая, как оказалось, помешала трезво оценить ситуацию. Слова же Т’хасса заставили стражниц не просто сомневаться, но почти лишили надежды. – Это всё, что мы сейчас можем.
– Не-е-ет, – покачал головой Крутов. – Проблема не в самих ящерах, а в тех, кто ими руководит. Они выполняют не свой, а их план, Николай. Советник – один из этих кукловодов. Странник нам об этом намекал. И если он окажется разоблачён, думаю это будет серьёзным ударом по серым кардиналам. Но, предположим, ничего не измениться. Чего нам ждать, если Шао’ссоры совершат изменение?
– Катастрофа. Скорее всего барьер между нашими реальностями на время преобразования ослабнет настолько, что станет легко проницаем… Экзотические частицы, всевозможные излучения, радиация, чужие законы, изменения структуры материи и метрики пространства, колебания значений физических констант… Всё это произойдёт почти мгновенно и во всей нашей вселенной. Всего на миг. Но этого будет достаточно, чтобы уничтожить здесь всю жизнь и изменить вселенную до неузнаваемости, – ответил Звягинцев.
В зале вновь повисла гнетущая тишина.
– И что, разве теперь вы отступитесь? – спросил вдруг Т’хасс. Резко и с вызовом. – Мне-то казалось, что вы не сдаётесь никогда, даже если шансов на победу нет. Ваша атака Армады показала это. Вы не имеете права сдаваться, когда под угрозой уничтожения находится не только ваша планета, но вся реальность! Воины так не поступают!
– Странно слышать подобные речи от… врага, – холодно сказал Крутов, метнув колючий взгляд в юношу.
– Это уважение, – сказал тот. – Вы достойные противники. Возможно – одни из сильнейших, память о ком хранят наши летописи. Сдаться сейчас – это не только верная смерть. Это потеря чести. Я не желаю, чтобы вы сдавались. Лучше погибнуть в бою, пытаясь отстоять свои идеалы, чем сгинуть, так ничего и не сделав.
– Да-а-а-а, в каком же отчаянно безвыходном положении нужно оказаться, чтобы офицер вражеской армии говорил что-то подобное, – усмехнулся Фобос. – Но он прав. Чёрт с ней, с расстановкой сил, с планами и возможностями. Мы просто обязаны довести дело до конца!
– Ну, уж если ты так говоришь…, – картинно поклонился князю Фрейнар. Сейчас в его душе царило особое чувство. Предвкушение. Своеобразная «наэлектризованность», которую он ощущал всякий раз перед решающей битвой. И сейчас он чувствовал, что очень скоро его боевой магии найдётся применение. Он был просто уверен в этом.