Вмешательство извне
Шрифт:
«Ладно», – пожал плечами учёный. «Похоже здесь всё-равно нет никого, кроме меня. Может, идя по линии, я смогу найти хоть кого-то из группы, а там уже решим, что делать дальше», – решил Пётр Андреевич, осторожно шагнув на светящуюся зелёным линию. Вопреки ожиданиям она не исчезла, не потухла, не ушла под землю и не активировала ловушку. По крайней мере сразу. Ну, хоть что-то хорошее. И Васильев двинулся вперёд, следуя такой странной путеводной нити.
Звук его шагов эхом отскакивал от стен, уносясь вдаль и утихая, из чего учёный заключил, что сейчас идёт по какому-то коридору. И больше никаких звуков – лишь его шаги, да сопение, когда он вдыхал
«Как странно, что здесь есть воздух», – подумал Васильев. «Хотя, может и нет…»
В голову лезли разные мысли. В основном пессимистические и лишь изредка оптимизм давал о себе знать.
Шаги…
Дыхание…
Вспышки зелёного света где-то далеко впереди…
Неяркий свет линии, указывающей путь… Тьма…
Туда ли он идёт, куда нужно?
«Да», – тихая мысль в голове, больше похожая на шёпот.
Но идёт ли он туда, куда нужно ему?
«Время покажет», – снова ответил шёпот в голове…
Васильев утратил счёт времени. Он просто шёл и шёл вперёд, за линией, поворачивая там, где поворачивала она. Ему начало казаться, что он уже находится в этом странном месте очень и очень долго. Целую вечность.
Мысли путались и уже почти не тревожили сознание… Учёный постепенно погружался в некое подобие транса…
Но в голове вдруг что-то запищало, щёлкнуло, и Васильеву показалось, будто под черепом подул прохладный освежающий ветерок, отгоняющий апатию, сонливость, вновь разгоняющий мысли и придающий ясность ума.
– Нейрозащитник! – воскликнул Пётр Андреевич, поняв, что произошло. – Тут неслабое пси-воздействие! – кивнул он, посмотрев на информацию с дисплея на запястье – судя по показаниям, мощность ментального воздействия здесь была такова, что даже при включённом нейрозащитнике представляла серьёзную опасность. – Похоже, надо поторапливаться, – решил мужчина, ускоряя шаг. И самое странное – чем быстрее он шёл, темь меньше становилось значение пси-поля! Через пару минут Васильев приноровился идти с такой скоростью, чтобы «нейрозащитник» без труда справлялся с подавлением ментального воздействия. «Так я быстро устану даже несмотря на помощь экзоскелета», – подумал учёный.
И внезапно линия, точно живая, вильнула за угол! Вот только что она была прямой, а потом – раз! – и изогнулась, повернув налево, точно змея!
Учёный остановился. Посмотрел на то место, где линию загораживало нечто непроницаемо чёрное, как и всё это место. Вообще складывалось впечатление, что он сейчас в самом центре чёрной бездны, которая, как бы странно это ни звучало, с интересом следит за ним.
Васильев сошёл с линии, в душе молясь, чтобы она не исчезла. Она не исчезла. Тогда, изредка поглядывая на неё, он подошёл к тому чёрно-невидимому, что можно было назвать стеной. И, хотя шёл он медленно и осторожно, выставив вперёд руку, всё-равно ткнулся в преграду чуть ли не носом.
– Тьфу ты! – отшатнулся Васильев. Но затем подошёл поближе, нащупал «стену». Поводил по ней рукой, прислушиваясь к ощущениям. Впрочем, через перчатку скафандра фактуру всё-равно было не ощутить. Тогда он прижался к стене щекой. И ничего не почувствовал.
– Странно… Оно есть, и его нет одновременно… Может всё это – абсолютно чёрное тело? Хотя…, – тут в голове вновь запищало – «нейрозащитник» предупреждал об усилении пси-фона. – Да что б тебя! – проворчал учёный, возвращаясь на линию и вновь ускоряя ход.
Впрочем, едва зайдя за угол, куда свернула линия, он вновь остановился. Замер как вкопанный, ибо увиденное
– Ядрё-ё-ён-батон! – чуть ли не простонал учёный, глядя вверх с таким видом, как обычно смотрит баран на новые ворота. Помотал головой и протёр глаза. Не помогло – путеводная линия всё так же издевательски уносилась ввысь. – С чувством юмора в этом месте явно проблемы, – проворчал учёный, двинувшись вперёд, поскольку вновь напомнил о себе «нейрозащитник». Надо сказать, что с того самого момента, как очнулся, Пётр Андреевич не оставлял попыток связаться по радио с членами экспедиции. Однако ничего не получалось. Похоже, что в этом странном месте радио вообще было безполезно. Однако он не терял надежду. Даже сейчас, стоя перед отвесной стеной, по которой, словно издеваясь над ним, петляла его «путеводная нить».
– Ладно! Мы тоже не пальцем деланы! – сказал учёный, активируя антиграв, и… ничего не случилось. Учёный как стоял на месте, так и продолжал стоять. – Стоило попробовать… Всё это напоминает какой-то странный психологический эксперимент. Но если так, то в чём заключается его цель?
Он подошёл почти вплотную к тому месту, где линия переходила из горизонтального в вертикальное положение. Задумался, почесав затылок. «Пока я сталкивался лишь с тем, что можно преодолеть. Притом довольно легко, если подумать. Значит и здесь должен быть способ. И, возможно – самый простой, а потому кажущийся мне невероятным и даже невозможным…»
Писк «нейрозащитника» заставил учёного вздрогнуть и сделать непроизвольный шаг вперёд – Пётр Андреевич уткнулся носом в стену, буквально распластавшись по ней, и с огромным удивлением чувствуя, как вектор гравитации вдруг изменил направление и теперь притягивает его к стене, которая внезапно стала полом! И сейчас он на нём лежал!
– Весело, – пробормотал Васильев, с опаской поднимаясь. – Ну и шуточки у вас, господин архитектор, – проворчал он, оглянувшись, и быстро пошёл вперёд, поскольку «нейрозащитник» с трудом удерживал натиск ментального поля. Но на этот раз пси-воздействие лишь усиливалось тем больше, чем с большей скоростью шёл Васильев! И, хотя мужчина всё ещё оставался в сознании, мыслить ему становилось всё сложнее и сложнее. И уж тем более он уже не мог быстро идти – слабость накатывала волнами, ноги заплетались, делались ватными, и, наконец, он остановился. И сознание тотчас прояснилось! Ментальное воздействие исчезло!
Васильев отдышался, приходя в себя и думая о том, что этот странный эксперимент, подопытным в котором он стал, начинает уже действовать на нервы. А времени остаётся не так уж и много. Попытался пройти пару шагов, но перед глазами всё сразу помутилось, и Пётр Андреевич вновь был вынужден остановиться. Ситуация складывалась не самая хорошая. Учёный всё более уверялся – что-то вроде шестого чувства подсказывало ему – всё, происходящее здесь, случается неспроста. Он был у верен, что необходимо следовать за линией, однако теперь любая его попытка сдвинуться вперёд вызывала мощный всплеск ментального воздействия, пробивавшего защиту. Что делать дальше, было не понятно. Но в одном учёный был уверен абсолютно – назад идти нельзя. Драгоценные секунды утекали, как вода в песок, а решение головоломки всё ещё не было найдено.