Внешние дифференциальные системы и вариационное-исчисление

Гриффитс Филлип А.

Но особняк родителей Ивана…

Я сразу вспоминаю, что семья Макаровых входит в список «Форбс» как одна из самых богатых семей России.

— Я чувствую себя ничтожеством, — вырывается у меня.

— Что!?

— Ты олигарх, — показываю рукой на дом.

— Не говори ерунду.

— «Форбс» включил вашу семью в список самых богатых семей России.

— Я понятия не имею, на чем основывались идиоты из «Форбса», когда включили нашу семью в этот дурацкий список.

— Вот на этом и основывались, — снова показываю на дом. — А я родилась в тюрьме какого-то далекого Уральского

города.

— Инга, успокойся, — отвечает с раздражением. — Я даже слышать это не хочу.

Теперь мне понятно, почему Алла заподозрила меня в том, что я начала встречаться с Ваней из корыстного интереса.

— И вообще-то ты родилась не в тюрьме! — добавляет.

Меня это мало успокаивает.

Ваня отстегивает ремень и открывает дверь, с дрожью в сердце я делаю то же самое. Мы поднимаемся по ступенькам крыльца, выложенного аккуратной красивой плиткой, и заходим в дом. Первой я вижу Аллу.

Она стоит посреди стильной и богато обставленной гостиной. Видно, что нервничает. Она ждала нас.

— А вот и мы, — объявляет Ваня. — Всем привет! Чем это у вас так вкусно пахнет?

Я даже не заметила, что в помещении действительно витают очень вкусные запахи.

— Мы немножко подготовились к приезду молодежи, — в гостиную входит Ванин отец.

Он с улыбкой кивает мне и жмет руку сыну. Кажется, Ваниному отцу уже все известно. Помню, когда Алла рассказывала нам правду о своей жизни, она обмолвилась, что никто, кроме ее мужа, не знал, что у Аллы был ребенок. Значит, моя родная мама не хранила от Ваниного отца секретов.

— Я очень рада вас видеть, — Алла с робкой улыбкой на лице подходит к нам.

— И мы тебя, — Ваня целует мачеху в щеку.

Я не знаю, куда себя деть. Не могу же я, как Ваня, поцеловать Аллу в щеку. Это будет странно. Поэтому я просто киваю ей с вежливой улыбкой и стараюсь побыстрее отвести глаза. А она продолжает смотреть на меня. От ее взгляда горло стягивает колючей проволокой.

— Ну давайте к столу? Чего стоим? — разряжает обстановку Аркадий Львович.

Мы пересекаем гостиную, выходим в коридор, а из него поворачиваем в большую просторную кухню с длинным обеденным столом, накрытым красивыми блюдами. Чего здесь только нет. Интересно, кто готовил? Алла? Не думаю. Наверное, прислуга. Наверняка у них есть повара и горничные.

— Ооо, Алла, ты приготовила мой любимый салат с креветками и авокадо? — восторгается Ваня. — Спасибо, я по нему скучал.

— Я еще сделала твою любимую утку в духовке.

— Супер.

Что? Это все готовила Алла? Серьезно?

— Выглядит очень вкусно, — роняю едва слышно и чувствую, как начинаю краснеть.

Алла улыбается мне, и я впервые вижу ее доброй. Клянусь, вот сейчас она реально добрая, а не как все те разы, когда мне доводилось с ней видеться на работе и у Вани дома.

— Спасибо, Инга, мне очень приятно. Я не знала, что ты любишь, поэтому приготовила Ванины любимые блюда.

— Я все ем. У меня нет конкретных предпочтений в еде.

Она назвала меня Ингой. Это немного удивляет. Алла ведь при рождении дала мне другое имя. Мария. Мысленно я примерила его к себе уже тысячу раз. Мне даже стало казаться, что оно мне идет.

Но положа руку на сердце, я не хочу, чтобы меня звали Машей. Тогда у меня будет совсем диссонанс.

— Значит, это вы, та самая юная леди, которая предложила нашей компании новое маркетинговое решение? — обращается ко мне Аркадий Львович. — Ваня презентовал мне его недавно. Похвально, похвально. Думаю, с сентября сможем запустить.

— Спасибо, надеюсь, оно позволит привлечь новых лояльных клиентов.

— Я же правильно понимаю, ни у кого из наших конкурентов нет такой программы лояльности? — уточняет Алла, накладывая всем еду в тарелки.

— Ни у кого, — подтверждает Ваня. — Инга придумала абсолютно новое решение.

— Если выстрелит, надо будет его запатентовать, — говорит Аркадий Львович. — А то сразу возьмутся повторять за нами.

Я слегка смеюсь и медленно расслабляюсь. Ваня с отцом говорит о делах компании. Я отрезаю маленький кусочек утки и отправляю его в рот. Вкусно. Правда, очень вкусно. Чувствуется, утка долго мариновалась, поэтому мясо получилось сочным. И салат с креветками интересный. Я раньше такой не пробовала.

Моя приемная мама говорила: плохой человек не может быть хорошим поваром. Если верить этому утверждению, то Алла просто замечательный человек. Ее еда тает на языке. Когда она видит, что моя тарелка пустеет, то предлагает попробовать другие блюда. Кладет мне какие-то рулетики из баклажанов, второй салат, посыпанный сверху зернышками граната. Это тоже оказывается очень вкусно.

За столом идет оживленная беседа о работе, но чувствуется едва уловимое напряжение. Понятно ведь, о чем думают все присутствующие. Отнюдь не о работе. Но главное вслух не звучит. На самом деле я рада. Я не знаю, как мне говорит с Аллой о том, что мы мама и дочка.

— Иван, пойдем-ка ко мне в кабинет, — говорит Аркадий Львович, сложив на тарелку нож с вилкой. — Надо показать тебе кое-что на компьютере.

Мое сердце улетает в пятки, а в крови происходит выброс адреналина. Я уверена: Ванин отец специально хочет его увести, чтобы оставить нас с Аллой вдвоем. Ваня же не согласится?

— Да, пап, конечно, — отставляет свои приборы и встает со стула.

Нет! Нет! Нет!

Ваня не может оставить меня с Аллой наедине!

Они уходят, и мы остаемся вдвоем. Несколько секунд царит гробовая тишина. Я с опаской поднимаю на Аллу лицо. Она смотрит на меня. У нее в глазах слезы?

— Ты очень похожа на мою бабушку.

Меня бросает в озноб.

— Получается, мне она прабабушка?

— Да.

— Разве это не слишком дальнее родство?

— Я тоже так думала, даже полезла читать в интернет. Пишут, так бывает. Это происходит, если комбинация генов ребенка похожа на комбинацию генов предка.

— Как интересно.

— Хочешь, покажу тебе ее фотографию?

Предложение Аллы немного удивляет меня.

— Да, давайте, мне было бы интересно.

Она встает из-за стола, я вместе с ней. Алла ведет меня из кухни на второй этаж. Пока поднимаюсь по лестнице, слышу, как в ушах тарахтит собственное сердце. На спине проступает испарина. Я очень нервничаю, хотя, казалось бы, все страшное позади.